на земле!
– Он не говорит по-английски! – сказала Эли.
– Я-Я-Я ДОБЕРУЗ ДО ДЕБЯ-Я-Я, МОЯ МИЛОЧГА! – взревела статуя.
– Похоже на английский! – заметил Касс. – Что он сказал?
– Погоди. «Я доберусь до тебя, моя милочка»? – изумилась Эли. – Из «Волшебника Страны Оз»?
Статуя передвигалась медленно и со скрипом. Было ясно, что она очень долго простояла неподвижно, и зрение ее подводило. Но отступать я не собирался. Я хотел добраться до локулуса.
– Ребят, я за ним. Прикройте меня. Отвлеките Зевса.
– У тебя крыша поехала? – закричал Касс. – Мы пришли сюда, чтобы нас похитили!
– Мы пришли сюда, чтобы спасти наши жизни! – возразил я. – Кто знает, может, второго шанса не будет? Прикройте меня!
– Н-но… – запнулся Касс.
Эли положила ему на плечо руку, после чего встала между ним и статуей и выпрямилась в полный рост.
– Эй! Мальчик-молния!
Статуя повернулась в ее сторону.
Я медленно, держась тени, попятился в сторону локулуса. Глаза статуи смотрели прямо на Эли. Зевс произнес несколько непонятных фраз. Немного напоминало греческий, в котором я был полный ноль, но ритм показался знакомым. Словно я слышал мелодию, но не мог определить, что за инструменты играют.
Я развернулся. В слабом лунном свете можно было различить контур сферы в тени кафе. По мере приближения к нему Песнь гептакиклоса в моих ушах становилась все громче. Она заглушила динамики телевизоров и голос Эли. Локулус звал меня, точно живой. Я потянулся к нему и в этот момент услышал у себя за спиной нарастающий глухой скрежет.
– О-О-О, ЛЮ-Ю-ЮСИ, У ТЕБЯ БА-А-АЛЬШИЕ НЕПРИЯТНОСТИ!
Я обернулся. Эли и Касс, опешив, выпучили глаза на статую.
– Можешь повторить? – вырвалось у Эли.
Статуя подняла одну ногу, вынесла ее вперед и с грохотом опустила на землю.
– НА ЛУНУ-У-У, Э-Э-ЭЛИС!
– Что он несет? – спросил Касс.
– «Я люблю Люси», – ответила Эли. – «Новобрачные». Это реплики из старых ситкомов.
Позади меня раздался громкий звук удара.
– Телевизор… – догадался я. – Зевс смотрел его многие годы. Может, десятилетия. Это единственные фразы на английском, которые он знает. Реплики из ситкомов и рекламы.
Теперь бывшая статуя смотрела на меня. Его зрачки казались черными затягивающими провалами. Мышцы на лице напряглись, губы сжались. Я схватил локулус, и моя рука дернулась, как если бы я сунул палец в электрическую розетку. Чтобы побороть вопль боли, мне пришлось что было сил стиснуть зубы.
– Джек! – закричала Эли.
Я обернулся как раз вовремя, чтобы почувствовать щекой мощный порыв ветра. Посох Зевса воткнулся в землю, чуть-чуть не попав по мне.
Крепко прижимая к себе локулус, я со всех ног бросился к краю площади. Эли и Касс быстро меня нагнали.
– За мной! – закричал Касс, сворачивая на неосвещенную улочку.
Пока мы бежали по городским кварталам, я то и дело ловил на себе взгляды из темных окон. Чьих-то матерей и отцов. Детей.
Позади, отражаясь от покрытых штукатуркой стен, прогремел голос:
– ЛО-О-ОКУ-УЛУ-У-УС!!!
Глава 13
Четвертый локулус
Как же сильно я ошибся, когда посчитал Зевса скрипящим старикашкой.
Мы бежали так быстро, что я едва замечал, как мои ноги касаются камней, которыми были выложены здешние дороги. Но ритмичный грохот кожаных сандалий позади и не думал стихать. Улочка была такой узкой, что нам пришлось выстроиться друг за другом, со мной замыкающим, Эли посередине – она постоянно оглядывалась через плечо – и Кассом впереди.
– КОВАБУНГА-А-А! – взревела статуя.
У Эли расширились глаза.
