отойти за реку Кубань. Но французам о том знать не обязательно. Остается надеяться на параллельные, с полученными от Шетарди картами наших уступок, действия Миниха.
Ему предписано продолжать готовиться к боевым действиям, не скрывая этого от противника. Приводить в порядок Хотин, укрепления Ясс, строить на реке Прут форты, оснащенные артиллерией, и ряд редутов, благодаря котором отсекается от снабжения крепость Бендеры и земли буджакских татар.
Важно продемонстрировать решительность и надавить на турок. Нам это тоже встанет в огромные деньги, но иначе переговоры затянутся. Падение Бендер не может не вызвать некой нервной реакции. Бессарабия окончательно перейдет в русское подданство, если продолжать бессмысленно упираться. Османам военные действия тоже обошлись огромными потерями материальными и людскими.
Мы ведь снимаем претензии к крымским татарам, идем на уступки в отдельных областях и даже соглашаемся на отсутствие военного флота — немалая приманка. Для французов в первую очередь. Они заинтересованы показать свою важность и умение добывать полезную информацию. Пусть де Вильнев старается в уверенности, что объегорил русских валенков при помощи соотечественника. По итогам можно его наградить орденом за услуги.
Главное, не переиграть и получить свое, лелеянное в задумках. Где находились… то есть будут построены Одесса, Херсон, Николаев, знаю достаточно приблизительно, но удачные бухты и места найти не очень сложно, имея ресурсы всей России. Будем заселять и развивать край вновь приобретенный. Тем более от Крыма отделяет всего пара переходов, и заткнуть горлышко очередной порубежной линией редутов и застав несложно. Ничего не поделаешь. Планировать на диване по карте проще, чем получить нужное в жизни. Приходится идти с неприятными соседями на разумный компромисс, а не биться бессмысленно о стену с воплями «мое!».
— Господин тайный советник Гольдбах очень просит принять, — вернувшись, доложил ходивший к двери на зов очередного типа в ливрее Трофим.
Не может быть, чтобы уже письмо перехватили, думаю в изумлении. Как обер-камергер и наследник Бирона по должности, я незамедлительно хапнул Черный кабинет в свое ведомство, не желая делиться даже с канцлером. Столь занятный и полезный во многих отношениях источник информации, как перлюстрация писем иностранцев, пригодится на будущее.
Времени со вступления в должность прошло не особо много. Пока сообщали в основном о перевороте, действиях новой императрицы и аресте Бирона с его родственниками. Пишут:
«Она не сильно красива, но по праву нравится всем: высокая, хорошо сложенная, приветливая, обходительная и, главное, всегда спокойная».
Еще строили догадки о поведении нового правительства и описывали исключительные наряды Анны. Реально важного еще не поступало. Притом тайный советник и большой специалист по расшифровке докладывал теперь напрямую мне. И просьба его из ряда вон выходящая.
— Прошу великодушно простить, — низко поклонился, показывая глубокое уважение и одновременно с довольной улыбкой, Кристиан Гольдбах, — но я взял на себя смелость не дожидаться господина Ломоносова в его приемной. Считаю, дело неотложное и доклад лично ее императорскому величеству должен воспоследовать мгновенно.
— В чем дело? — спрашиваю, мысленно прикидывая, тут нечто убойное и, сто процентов, не может идти от Шетарди.
Он просто не успел бы отправить письмо, а Гольдбах расшифровать его. Никто не станет прямым текстом сообщать о наших с ним договоренностях. Кроме того, в том сомнительном варианте вряд ли бы наш гениальный математик при мне устраивал такие фокусы. Подобного рода сообщения делаются за спиной скользкого типа (в моем лице), с целью в первую очередь обезопасить себя. И все-таки он принес в клюве нечто чрезвычайно важное и опасное. Иначе бы не рвался напрямую к императрице вне очереди, рискуя обратить на себя недружественное внимание придворных.
— Инструкции шведскому послу фон Нолькену от его правительства, — торжественно провозгласил Гольдбах, светясь торжеством.
— Еще один майор Синклер? — с подозрением спросила Анна.
Большой скандал был, когда шведского курьера в Константинополь в прошлом году грохнули в Польше люди Миниха, изъяв документы. Даже сослали исполнителей в Сибирь.
— Существуют гораздо более тихие способы, — ответил Гольдбах, тонко улыбаясь. — Фельдмаршал излишне прям, как и его офицеры.
То есть, хотел сказать, дубоват. Фактически толком дешифровщик ничего не знает, ветер создает. Ему приносят иногда со стороны, вот и работает. Есть один секретарь в шведском посольстве, весь в долгах, не первый год исправно докладывающий о приезде и отъезде курьеров. Снять копии с документов не всегда просто, но обычно курьеры постоянные и по крайней мере один не прочь крупно заложить за воротник. Ну а там уже надо не зевать. Бирон целую команду имел, платя им серьезные деньги, и сдал мне без промедления. Для него в том опасности никакой. Для государства старался. А что суммы неподотчетные, так лично из рук Анны Иоанновны.
— Риксдаг Швеции давно мечтает о реванше, но это… — Царица передала мне листки, исписанные мелким разборчивым почерком. Это, естественно, уже расшифровка. Цифры, скопированные точно, будут подшиты к нему и лягут в архив. — В ближайшее время они собираются начать войну. Ты посмотри на эти требования! — воскликнула с негодованием и черкнула ногтем по тексту. — Возвращение всех отошедших к России по Ништадтскому миру земель, а также передача Швеции территории между Ладогой и Белым морем.
