ранены не так сильно. Жены и дети оплакивают своих мужей и отцов… и проклинают тебя. Тебе было мало того, что ты сотворил тогда с Хитрым замком? Решил снова взяться за старое? Я тоже проклинаю тебя, Кей Варра! Как и все гильдии Арды!
– Будь прокляты гильдии с их проклятиями, – ответил я, вслед за Барлоу вступая в главный зал башни.
Тела убрали, служанки замыли пол, но на нем еще оставались темные пятна. Сломанную мебель вынесли, целую растащили к стенам. Когда мы вошли, перед деревянным троном, где сидел высокий старик в просторных серых одеждах, стояли несколько вооруженных мечами и топорами людей. Среди них были двое без оружия: седобородый с серебряным обручем на голове, и второй, смуглый, в дорожном костюме, с тщательно расчесанными, гладкими черными волосами, смазанными жиром.
Воины и маги Дома Реликвий.
С нашим появлением их разговор прервался, все оглянулись на нас, и старик на троне сказал:
– Идите, у вас хватает дел.
Стражники направились к двери у гобелена, той самой, где скрылся лич. За ней, насколько я помнил, была винтовая лестница, ведущая к основанию башни. Седобородый с обручем встал с одной стороны от трона, а смуглый – с другой. Когда он сложил руки на груди, стало видно, что пальцы его унизаны перстнями, на некоторых помигивают камни – альбиты, усиливающие природную магию носителя. Смуглость кожи говорила о том, что он принадлежит к племени фанг, обитающему за Озерами Длинной Цепи, на северо-западной оконечности Харбора.
Я встал перед деревянным троном, разглядывая старика. Сколько же лет я не видел этого человека? У Магистра Дома Реликвий была большая шишковатая голова, мясистое лицо в красноватых прожилках и длинные руки с крупными, похожими на валуны, серыми кулаками. Старость покрыла кожу морщинами и бесчисленными коричневыми пятнышками. Даже отсюда я слышал его тяжелое дыхание.
– Здравствуй, Кей, – насупив густые брови, произнес старик.
– Как он ушел? – спросил я.
Магистр подался вперед, глядя на меня с помоста, и взялся за деревянный посох, прислоненный к трону.
– Лич, – пояснил я. – Почему вы его упустили?
– Темный Воин пересек двор, разворотил дверь у ворот и скрылся. Жаль, я не успел встать на его пути. Тогда все бы могло закончиться иначе.
– Он скрылся вместе с костяным клинком и шкурой?
Уставившись на меня тяжелым пронзительным взглядом, старик сказал:
– А ты почти не изменился, бывший сын.
– А ты обрюзг и постарел, бывший отец.
– Заткнись! – вспыхнула стоящая слева от меня Тира.
– Дочь, встань сюда… – Он показал ей на место возле трона, и моя сводная сестра, бросив: «Маунти, стереги его!» – вспрыгнула на помост и встала рядом со своим приемным отцом.
Барлоу отошел в сторону, повернувшись лицом ко мне, положил меч на сгиб локтя. Болотный тролль сопел сзади.
– Сегодня ты нанес большой вред, – продолжал Магистр. – И даже смерть не будет чрезмерным искуплением за это.
– Мы должны допросить его, а не сразу убивать, – вмешался седобородый. – Ты, вор, отвечай: что ты знаешь про этот меч и про шкуру?
Я оглядел их всех. Этот, с бородой… Вотан Гарб, если правильно помню. Вместе с Магистром и смуглым фангом он управляет Домом Реликвий. Магистр – великий маг тверди, Вотан – лекарь, знаток целебных эликсиров, а третий, кажется, его зовут Джада, огненный маг.
– Ничего не знаю ни про шкуру, ни про меч, – сказал я. – Это вы мне расскажите, зачем они понадобились личу.
– Желаешь, чтобы мы пытали тебя? – спросил Вотан Гарб. – Магия может причинить много боли. Тебе ли не знать этого, Магический Вор?
Магистр выпрямился, опираясь на посох, и громыхнул:
– Вотан, у нас нет времени спорить с ним! Ни разу в границах наших стен не открывались пространственные бреши. Он привел Темного Воина – он в ответе за произошедшее, – пусть ответит на вопросы прямо сейчас или умрет на месте!
Подняв руку с распоротым рукавом, я показал им почти затянувшуюся тонкую линию, оставшуюся от раны.
– Лич полоснул меня клинком, прежде чем вбежали стражники. Мне стало плохо, я упал… Времени с тех пор прошло немного, а рана уже почти исчезла. Что это за меч? Я не знаю, но теперь очень хочу узнать.
Глаза Магистра сверкнули. Двое магов остались у трона, а он спустился с помоста по короткой лестнице. Доски стонали, прогибались под его весом. Высокий, сгорбившийся старик, если бы он распрямил спину, расправил плечи, то стал бы на голову выше меня. Медленно, тяжело переставляя ноги, тот, которого я уже давно не называл своим отцом, подошел и заглянул мне в лицо, нависая надо мной, будто столетний дуб. Подняв мое запястье, повернул, осматривая рану, снова поглядел в лицо, отстранился и позвал:
– Вотан, Джада, вы чувствуете в нем что-то? Ощущаете какую-то магию? Может быть, отраву?
– Нет, – ответил седобородый, а смуглый фанг отрицательно качнул головой.
– Маунти беспокоился, обнюхивая его, – заметила Тира.
