Магистр лежал на животе, вытянувшись, головой над обрывом, неотрывно глядя в сторону расселины. Услышав скрип снега, он шевельнулся, медленно повернулся на бок. Встав над ним, я сказал:
– Это было просто.
Снег вокруг потемнел от крови. Удивительно, что этот человек еще жив. Хотя человек ли? Темное колдовство изменило его, сделало чем-то другим. Как и лича, как и меня – каждого по-своему. Он повернул ко мне голову, безуспешно попробовал приподняться. Большое, с крупными чертами лицо было серым, щеки запали, Магистр напоминал мумию с иссушенным мертвым ликом. Седая грива волос спуталась, на ней темнели брызги крови.
Его губы шевельнулись, и слабый шепот долетел до меня:
– Ты не победил.
– Победил, – сказал я. – И это было проще, чем я думал. Всего лишь контроль над Раветой и один хороший удар сумеречным клинком.
– Ты не победил!
– Это твой крах, Карг. Ты и сам понимаешь. Говори что хочешь, но это крах всех твоих начинаний, всех желаний, всего, о чем ты мечтал. Но, может, ты еще ответишь на один мой вопрос?
Он молча глядел на меня, поблескивая глазами в темных провалах глазниц.
– Мой отец – Талий Ран, магистр гильдии воров? Это с ним вы дружили в детстве, а потом поссорились? Он стал главой воров, и ты попал к историкам и позже отправил меня в их гильдию, узнав, что моя мать тайно виделась с ним? Талий Ран погиб под обломками Хитрого замка. Ты заставил меня убить собственного отца, в этом была твоя месть и ему, и моей матери, и мне?
– Щенок, – шепнул он с ненавистью. – Ты…
– Ты понимаешь, что сейчас я убью тебя, и ты не способен помешать этому?
– Ничтожество! – хрипнул он. – Всегда им был! Только инструмент… Мое орудие… Ты никогда не узнаешь, кто твой отец. Я не… – Старик закашлялся, плюнув кровью. – Никогда не скажу этого. Будешь мучиться всю жизнь…
– Нет, теперь не буду, – возразил я, присаживаясь на корточки. – Прошлое – в прошлом, я больше не живу им. К тому же моим отцом наверняка был Талий. Ты рассчитываешь, что я буду страдать из-за этого всю оставшуюся жизнь, но ошибаешься. Ведь ты прав: я тогда не знал, что делаю. Я был твоим мечом, убившим множество людей… И кто виноват – меч или направляющая его рука? – Я взял Магистра за волосы, выпрямился, вздернув его на колени, занес костяной клинок. – Скажи, старик, кто виноват в том, что ты сейчас умрешь, – этот меч или моя рука?
– Ты проиграешь, – пробормотал он, с усилием выталкивая из себя слова. – Все равно проиграешь. Я действовал… Заодно… Ментал… Они найдут тебя. Они завладеют машиной Теамата.
– Вот этим? – Я ткнул мечом в сторону расселины. – Это и есть его небесная колесница, та самая, легендарная? Поэтому портал и вел сюда. Вы затеяли все это, чтобы добраться до машины Теамата. Волчья чума была не главной целью. Я понял, хорошо, старик, но пойми и ты: теперь, после всех ваших трудов, колесница Теамата достанется мне.
Моя рука крепко сжимала его волосы, Магистр стоял на коленях у моих ног, качаясь, его челюсть ходила ходуном, большие руки вздрагивали, взлетали и падали, глаза неотрывно глядели в сторону расселины и летающей колесницы. Кажется, старик больше не слышал меня. Он безостановочно бормотал, словно бредил:
– Великая машина. Сияющая колесница… Человек из-за гор! Северянин! Север! Это – путь! Машина – путь! Только так можно попасть туда… Север… Только так! Мы сможем… Всей мощью магии Юга… Новые земли, богатства… Рабы…
– Или безжизненная пустошь до горизонта, – перебил я. – Именно это я видел в фантоме Тиры, к этому бы привела ваша некромагия. Кстати, Тира жива, Карг. Твоя приемная дочь жива. И она, и Гаррота, и даже Мозг. Я знаю, чувствую это. Они живы, и я тоже жив, и крепко стою на ногах, а ты сейчас сделаешь свой последний вдох. Я не пощажу тебя. Можно было бы бросить тебя здесь и уйти к этой машине, но я так не сделаю. Я не милосерден. Ты – чудовище хуже горголича, и больше ты не будешь жить.
– Будь ты проклят, ще…
Он не договорил. Я замахнулся мечом, чтобы перерубить его шею, но в последний момент сдержал движение. Лезвие все же слабо ударило его по горлу, однако старик не шевельнулся. Его голова свесилась, тело не падало лишь потому, что я сжимал седые волосы. Не выпуская их, я склонился, заглянул в его лицо. Он был мертв, теперь уже окончательно. Рядом со мной было пустое тело, без разума, без души, просто мертвая плоть. Я разжал пальцы, и бывший Магистр Дома Реликвий повалился в снег, голова свесилась над пропастью, волосы заполоскались на ветру.
В ущелье упали первые, еще совсем бледные лучи светила, встающего между вершинами за моей спиной. Глубоко вздохнув, я воткнул костяной меч в снег, обхватил ноги мертвеца и сбросил его в ущелье. На том месте, где он лежал, осталась испятнанная кровью яма. Сделав несколько шагов вдоль обрыва, я наклонился вперед и уперся ладонями в колени, вглядываясь.
Должно быть, у подножия гор было еще темно, но здесь, на высоте, светлело быстро. По мере того, как Яррис поднимался между вершинами в своем вечном движении по Святому Кругу, граница света ползла вниз по дальнему склону ущелья. Лучи проникли в расселину, озарив выпуклый бок колесницы Теамата Северянина, и я прищурился, пытаясь понять, что же в действительности вижу.
