или качать права, я не стану с тобой спорить или искать компромиссы. Просто стану возвращать тебе брата по кусочкам. Сначала не особо важные для жизни фрагменты, а будешь упорствовать – получишь голову. Заметано? Нет желания снова мне по морде съездить?
– Никак нет.
– Вот и ладненько. При нашей работе, мэн, нервные срывы до добра не доводят. Иди теперь к своим, да хорошенько подумай, как ты объяснишь, что один-единственный из всего отряда в живых остался.
– От засады никто не застрахован. Всего-навсего неудачный бой против трех лет успешных операций. Моя репутация оградит меня от всяких пересудов. Для всех будет очевидно, что я уцелел за счет опыта. Сейчас только образ подрихтую с вашей помощью, чтобы выглядеть не так гладко.
С этими словами капитан снял шлем и надел на кол, являвшийся когда-то частью изгороди, после чего достал из набедренной кобуры убитого бойца «ПМ» с глушителем и несколько раз выстрелил по импровизированной мишени. Надо сказать, паутинка трещин от лобового попадания в стекло забрала и длинный продольный след стесанного металла от рикошета выглядели впечатляюще.
– Кто из вас стреляет лучше всех? – спросил Переведенцев, после чего передал пистолет поднявшему руку анархисту. – Выстрели мне в предплечье по касательной, чтобы чуть кровь пустить, и еще три раза по центру груди. Бронежилет выдержит, только ближе трех метров не становись, иначе на одежде останется след от пороховых газов – если кто-нибудь обратит внимание, то возникнут подозрения.
Когда все было исполнено, капитан, морщась, прокашлялся (поймать пулю даже в бронежилете совсем не сахар) и с горьким сарказмом произнес:
– Теперь я вашими стараниями без пяти минут герой.
– С твоей уверенностью и правда прокатит, – согласился впечатленный его действиями Стриж. – Жди на неделе дальнейших инструкций.
– Слишком не частите, а то действительно подставите меня. Резниченко и Фатеев далеко не дураки. Надо в следующий раз так все обставить, чтобы не я нес ответственность за провал.
– Не беспокойся, у нас на тебя большие планы. Ценного агента никто не захочет списывать как расходный материал.
– У меня все-таки есть одно если не условие, то настойчивое пожелание, – твердо сказал Переведенцев, когда заметил, что успокоившиеся анархисты начали шмонать убитых. – Вы заберете трофеи, но трупы оставите тут, не станете над ними глумиться и не будете мешать нашей похоронной команде забрать их.
Капитан беспокоился, чтобы фримены поменьше возились с убитыми, иначе обилие тюремных татуировок, прикрытых в данный момент одеждой и перчатками, могло свести все его усилия на нет. Именно поэтому он рискнул поторговаться за возможность забрать трупы.
– Валяйте, нам дохлятина ни к чему, – после непродолжительных раздумий согласился Стриж.
– Хорошо, я тоже готов, – кивнув, сказал капитан.
– В смысле? – удивился офицер «Анархии».
– Да это я не тебе, – ответил спецназовец и повторно за последние десять минут врезал собеседнику в челюсть.
На этот раз мозгу Стрижа пришлось гораздо хуже. Анархист потерял сознание и рухнул бы навзничь, если бы не четверо фрименов. Те вовремя подхватили своего лидера, не позволив ему приложиться головой при падении, и, удерживая бесчувственное тело, бросились бежать через поле. Остальные подняли стволы автоматов и открыли шквальный огонь в упор. Только стреляли они не в Переведенцева, а друг в друга.
Фланговый отряд анархистов, находившийся за бугром через дорогу, не понимал, что происходит, и в полном составе ошалело уставился на бойню на хуторе. На фоне грохота автоматных очередей у них за спиной, со стороны Деревни упырей появилось четверо «мужиков», которые быстро срезали ротозеев из бесшумных «Винторезов».
Капитан кубарем скатился с бугра, чтобы не попасть под случайную пулю добивавших друг друга фрименов, поэтому не увидел, как из куста, росшего у стены армейских складов, появилась крупная, нескладная фигура, и, прихрамывая, направилась к болотам. Обогнув хутор за сараями, Переведенцев бросился в погоню за улепетывающими беглецами. Он нарочно не стал дожидаться, пока подтянется штурмовая группа «мужиков» – лишние глаза ему сейчас ни к чему, а на все вопросы он подберет ответы потом.
Спустившись в низину, капитан увидел поводыря, оседлавшего кочку и флегматично наблюдающего за четырьмя истуканами, в руках которых отчаянно извивался их бывший командир, очухавшийся пару минут назад. Держали его настолько мертвой хваткой, что все потуги офицера «Анархии» изрядно смахивали на истерику. Увидев, как расслабленно, с улыбочкой Переведенцев подошел к поводырю, анархист затих, словно кролик перед удавом.
– Можно нас поздравить, план сработал без сучка и задоринки! – обратился к жутковатому подельнику капитан. – Хотя до сих пор не могу понять, как ты так быстро справился со своим пацифизмом и с точностью до секунды, в самый нужный момент, отдал фрименам приказ убить друг друга?
– Никак. Я внушил им, что ты выглядишь, как анархист, а остальные члены отряда, наоборот, вылитый Переведенцев. Я не указывал им, что делать. Они сами хотели тебя убить и потому начали стрелять. Только «носильщикам» пришлось сохранить внешний вид и жестко поставить задачу, – поводырь кивнул в сторону боевиков с абсолютно пустыми глазами.
– Как вы нашли друг друга? – сдавленно прохрипел пленник, глядя на мутанта вылезшими из орбит от страха глазами. – Ученые не стерли твою
