– А если действовать против Колоний хитростью?
– Если бы удалось заполучить несколько электробомб, – вступает в разговор одна из хакеров, Франки, девушка с раненым плечом, – я, наверное, смогла бы перепрограммировать их так, чтобы временно вывести из строя оружие Колоний. Или что-нибудь типа того. Можно еще попортить им парочку самолетов.
Точно, самолеты! Анден говорил о построенном на скорую руку аэродроме близ Щита.
– Я достану бомбы, – шепчу я. – И гранаты.
Паскао возбужденно цокает языком.
– Значит, повеселимся с нитроглицерином? Что ж, валяй. – Он обращается к одному из Патриотов: – Бакстер, дружище, пойдешь с Джоро и Франки – прикроешь их, пока они там колдуют.
Бакстер кидает на меня злобный взгляд. Мочка уха у него все такая же – драная.
– Паскао, – тихо говорю я, – ты готов к небольшому отвлекающему маневру?
– Да это же конек неуловимых, – смеется Паскао.
– Поводим их за нос – побудешь моим двойником, пока я не проберусь к их самолетам.
– Звучит многообещающе!
– Отлично.
Хотя ситуация и мрачноватая, я не могу сдержать улыбку. В мой голос закрадывается самоуверенная нотка:
– Давайте-ка вечерком расколошматим парочку-другую дорогущих военных машин!
– Ты совсем спятил, чувак! – набрасывается на меня Бакстер. – Целая Республика не может сдержать наступление, а ты считаешь, что у нашей группы есть шанс победить?
– Нам не нужно их победить. Нам нужно только задержать их. Не сомневаюсь, в этом мы мастаки.
Бакстер раздраженно фыркает, но на лице Паскао цветет широченная улыбка. Тесс рядом со мной напряженно ерзает на стуле, вероятно вспоминая мои прежние преступления – она все их видела своими глазами, и после каждого ей приходилось меня штопать. Может, она беспокоится за меня. А может, радуется. Или вообще предпочла бы находиться где-нибудь подальше отсюда. Но ведь вернулась она из-за меня. Тесс ведь сама это сказала? Я все еще ей небезразличен. По крайней мере, хоть немного. Я подбираю слова, чтобы заполнить неловкое молчание между нами, но, ничего не придумав, обращаюсь к другим:
– Вы, ребята, говорите, что вернулись заслужить прощение. Вы даже не попытались бежать в другую страну. Вам ведь не обязательно было помогать Республике. Анден, то есть Президент, и так простил бы всех вас. – Я встречаюсь взглядом с Паскао. – Ты знал это! Так почему же вы вернулись на самом деле? Уж не только потому, что услышали мой призыв.
Улыбка сходит с лица Паскао и на несколько секунд сменяется по-настоящему серьезным выражением. Он вздыхает, потом окидывает взглядом нашу маленькую группу. Трудно поверить, но прежде они были частью огромной серьезной организации.
– Мы ведь Патриоты. Предполагалось, что мы поспособствуем возрождению Соединенных Штатов в той или иной форме. Но, судя по тому, что творится за границей, Колонии не годятся на роль инициатора таких перемен. Должен признать, новый Президент Республики пока движется в верном направлении, а после всей этой чертовщины с Рейзором даже считаю, что Анден способен справиться с теми вопросами, которые пытались решить мы. – Паскао замолкает и кивает на Бакстера, который только пожимает плечами. – Вон, даже дружище Бакстер не возражает.
– Значит, вы, ребята, вернулись, потому что искренне хотите помочь Республике победить в войне? – спрашиваю я, хмуря лоб. – Вы правда готовы защищать страну?
Паскао кивает.
– Почему вы сразу не сказали? Ваше заявление прозвучало бы весьма благородно.
– Нет, не прозвучало бы, – мотает головой Паскао. – Нам бы не поверили. Патриотам, тем самым террористам, которые убивали солдат Республики при первой возможности? Я решил, будет лучше разыграть другую карту – будто мы ищем прощения. Это должно было показаться более правдоподобным твоему Президенту и твоей крошке принцепс-электу.
Я молчу. Видя, что я раздумываю, Паскао встает и потирает ладони:
– Ну что, приступим? Времени нет – наверху творится черт знает что.
Он жестом подзывает Патриотов и раздает индивидуальные задания. Я сажусь на корточки рядом с Тесс. Она делает глубокий вдох и, перехватив мой взгляд, заговаривает со мной впервые с момента нашей встречи.
– Извини, Дэй, – тихо, чтобы не слышали остальные, произносит она.
Я замираю на месте, упираясь локтями в согнутые колени.
– С чего это? – отвечаю я. – Тебе не за что извиняться.
– Нет, есть за что.
