– секундное дело.
Водимир уставился на меня так, будто я потребовал руки его единственной дочки. Секунд двадцать протирал глазами дырку у меня во лбу… Потом вздохнул глубоко, нахмурился и буркнул:
– Так и есть. – А потом, во всеуслышание: – Вы – мои гости. И по обычаю я не могу вас наказать. Однако в моей дружине вам тоже не быть! Все слышали? – Князь еще возвысил голос. Теперь он гремел, будто в битве: – Но кровь требует мщения, и я спрошу за нее! Спрошу не с вас! Виру за убитых я возьму с вашего князя! Так ему и скажете, когда вернетесь! А теперь убирайтесь!
– Ты сказал, – кивнул я, бросив своим негромко по-скандинавски: – Будьте готовы. – И шагнул вперед. Теперь между мной и Водимиром – шагов семь. Хороший бросок – и я его достану.
– Мы уйдем, когда здесь будет мой сын! – Еще один шаг вперед. Я глядел на Водимира в упор и надеялся, что он прочтет в моих глазах посыл: «Или он будет здесь, или я начну убивать. Прямо сейчас. Тебя, если получится».
Отступать князю было некуда. Слева, справа, позади – его гридни. Да и стыд-то какой – отступать перед тремя, когда вокруг тебя – сотня бойцов.
Вдоводел смотрит в горло Водимира, прикрытое лишь бородой. Если придет Волк – я его достану. Гридни не успеют его прикрыть.
Ни хрена он не испугался. Усмехнулся чуть: ну, ну, попробуй. И совершенно неожиданно для меня гаркнул:
– Привести сюда мальчишку! Немедленно!
– Но, княже… – начал было Турбой.
– Немедленно! – бешено прорычал Водимир.
Нет, дело не только в законах. Здесь что-то еще, что-то личное.
Воевода буркнул ближайшему гридню… И буквально через несколько минут Вихорька привели.
Вид у парня был не то чтобы свежий. Глаз заплыл, на щеке – ожог, губы – всмятку. Но – живой! Идет сам, даже не хромает, и вид гордый. Сразу видно: за Вихорька еще не успели взяться всерьёз. Не сломали.
Более того, они принесли даже его боевой пояс с мечом, который и вручили Гагаре, потому что мои руки были по-прежнему заняты оружием.
Вспышку радости я безжалостно подавил. Еще не вечер. Мы по-прежнему в окружении врагов. Даже если Водимир решил формально соблюсти закон гостеприимства, то действие его закончится, едва мы окажемся за околицей. И что тогда?
Тогда и будем решать.
Гуннар одним движением меча освободил Вихорька от пут и надел на парня пояс. Сам Вихорёк не смог бы – руки онемели. Зато он уже вовсю лыбился разбитыми губами:
– Отец! Я им…
– Позже, – перебил я по-скандинавски. – Палица, есть в нашей комнате что-то, за чем следовало бы вернуться?
– Ничего такого, что стоило бы жизни, – отозвался берсерк.
– Тогда мы уходим. Немедленно.
И произнес по-русски:
– Вижу, ты чтишь законы, князь! И вспомню об этом, если нам доведется встретиться вновь.
– Прочь с моих глаз, пока я не передумал! – рявкнул Водимир.
Мы развернулись и двинули со двора.
Вышли мы без помех, но я не обольщался. Я успел заметить, что князь не сдвинулся с места. Сидит, ухмыляется. А вот Турбой кричит, суетится, а дюжины три дружинников ломанулось к гриднице, а еще с десяток – к конюшням.
– Бежать сможешь? – спросил я сына, когда мы шли через посад.
– Ага.
– Отлично. Палица, Гагара, думаю, так просто нас не отпустят. Догонят и постараются захватить или просто убить.
– Пускай! Они увидят: мы тоже умеем убивать! – заявил берсерк.
– Их будет не меньше полусотни, и у них будут луки, – напомнил я. – Если нас догонят, на славную битву не надейся. Так что едва дорога повернет – бегом.
– У них будут не только луки, но и лошади, – заметил Гагара.
– Полумилей дальше по дороге будет брод через речушку, которая впадает в Волхов, – сообщил я. – Главное – успеть туда раньше погони.
– И что потом?
– Увидишь!
Глава 31
Бегство
Речка – это громко сказано. В это время года – скорее ручей. И мы как раз добрались до него, когда услышали лай собак. Охотники
