входила в перечень изучаемых мною дисциплин, а потому с основами я была не знакома. Проерзав на стуле с четверть часа, я потеряла всякое терпение и, излив на бумагу все свои познания — транскрипцией, ибо письменность остроухих была для меня темным лесом! — гордо сдала листик преподавателю и, пока он не опомнился, убежала обедать.
Отыскать столовую труда не составило. Только туда студенты могут идти, улыбаясь во все зубы и едва не подпрыгивая от предвкушения. Даже чопорные эльфы перед едой становились на людей похожи, что уж говорить о гномах! Выцепив взглядом своего вероятного информатора, я с предвкушением отправилась за едой.
Где-то на полпути моя будущая жертва обернулась, профессионально просканировала толпу и направилась прямо ко мне. Я поправила на груди брошку с маленьким бронзовым дракончиком. Такие выдавались всем поступившим в Заколдованные Горы, а потому очень скоро после появления традиции образовался негласный союз выпускников и студиозусов — гильдия вольных подмастерьев. Внутри союза не принято было жадничать, а потому оказание услуг своим считалось доблестью и всячески поощрялось. Как рангами, так и отчислениями. Последнее привело к тому, что представители вольных подмастерьев владели третью самых успешных гномьих предприятий. Работали на них также выпускники Заколдованных Гор. Сначала — приходили на практику, после — получали долгосрочный контракт.
— В нашем полку прибыло! — протянул мне свою широкую ладонь гном. В ответ я расплылась в улыбке и пожала ему руку. — Грыт, — представился гильдеец третьего ранга.
— Тари.
— По обмену? — поинтересовался гном, нахмурился, углядев что-то за моей спиной, и притянул к себе. Мимо нас, поджимая губы и ворочая носы, селезнями проплыли эльфы. Настоящие, белобрысые, с косами и длинными ушами. И глаза у них были голубые, рецессивные.
— Родители переехали, — пожаловалась я. — Матушка возвращаться не хочет. Отец здесь сбыт налаживает. Слышал про предприятие Гроха- Никлоса? — Гном кивнул, задумчиво огладил бороду и по-новому оглядел меня.
— Так ты и есть Антарина? — после непродолжительной паузы хохотнул Грыт.
— С утра была, — улыбнулась я.
Смущаться смысла не имело — гномы не поймут. А в том, что он мог слышать мое имя, ничего удивительного: гномы жили дружно, иностранцев по приезде обсуждали всем городом. К моим родителям, по словам старших братьев, тоже года два приглядывались, прежде чем начать зазывать в гости. И то, если бы не Твен и Кристоф, процесс мог затянуться на десятилетие. Но если что и способно было сдвинуть общественное мнение в нашу пользу, так это детские шалости. Их братья творили с великой охотой, быстро снискав славу профессионалов. Во время одной шкоды они и познакомились с мастером Грохом. Тот был гном умный, смекнул, что детки все в родителей, и пришел к отцу знакомиться. Так и появилось их совместное предприятие.
— Меня за тобой приглядеть просили, — почесав макушку, выдал поручение Грыт.
— А кто? — заинтересовалась я. Учитывая родственные связи подгорных семейств, вариантов было едва ли не со все население царства. Хоть троюродная тетушка племянника жены моего брата, хоть довольный клиент из лавки мастера Кривза. Гномы по отношению к своим всегда щедры на услуги и благодарны.
— Внучок, — рассмеялся мой собеседник. — В Заколдованных Горах учится, на два года меня младше, первокурсник, как и ты. Тибериус Штрат.
Я задумалась, пытаясь понять, о ком именно идет речь. Это имя было мне знакомо, но сама я никогда его не произносила. Видно, заметив мои усилия, Грыт добавил:
— Риском его еще кличут.
На моем лице непроизвольно расплылась улыбка. Риска я знала. Пусть он и был с другого факультета, в столовой всегда заседал с нами. Уважал сало, черный хлеб и малиновое варенье. К последнему успел пристраститься во время работы родителей в драконьих долинах. Расставание переживал тяжело, а потому планировал выучиться и пойти по стопам родителей, чтобы сэкономить на доставке лакомства.
— Риск… — мечтательно повторила я имя друга и тихо добавила: — Зайдешь ко мне, на третью улицу Серебряного квартала, четвертый дом, я варенья передам.
— Ради варенья — зайду. — Гном погладил пузико, выдавая и личную заинтересованность в продукте. Семейное, значит, пристрастие. — А много банок?
— У экономки спрошу, — пообещала я. — Она хвасталась, что прошлым летом малины много было.
За разговором время шло незаметно, и я неожиданно для себя обнаружила распахнутые двери. Таблички не было видно, но тут уж сам Ступникус, гномий дух очевидных догадок, приказал быть столовой. Запах стоял невероятно-умопомрачительно-вкусный и насыщенный. Я даже куснула воздух, чтобы убедиться, что мне только кажется. Стоявший рядом Грыт рассмеялся.
— Эй, место нам займите! — проорал на всю столовую мой гномик и помахал кому-то у самой стойки. Расплачивавшийся за обед молодой человек тролльих кровей согласно кивнул.
— Идем, — хмыкнул Грыт и потащил меня за подносом.
Вовремя! Стоило нам ухватить пищевые трансферы, в дверях столовой показалась толпа. Мне она напоминала стадо баранов, толкавшееся вокруг
