И то правда, если что, залезем все в кабину, если успеем. Но никто на удивление от страха не дрожал, храбрятся, мне так вон даже и не стыдно, боюсь. Откуда взялась та тварь, что меня забодала? Ведь только граната хлопнула, а она была тут как тут.
Колеса поменяли минут за двадцать, старые подвешивать не стали, тупо скинули с дороги и поехали дальше. Я сидел сзади в «бардаке» и охал всю дорогу. Досталось мне будь здоров, не столько от удара, сколько от падения с двух метров плашмя. Как не поломался, просто не представляю. Как рассказал батя, им с Васей из машины было хорошо видно, откуда та тварь выскочила. Они смотрели на люк «бардака», ожидая, когда я вылезу, и видели, как я кинул гранаты. Зажмурились, а когда снова посмотрели, увидели, как прямо из-под кабины «Скании» лезет тварь. В этот момент я показался на броне, батя закричал в приоткрытое окно, но пулемет Дениса заглушил его крик. Тварь кинулась и просто сшибла меня собой, Деня в нее не попал, да и не стрелял, боялся меня зацепить, лишь отпугнул. У него как раз лента кончалась, а там трассеры через один стоят. Тварюга убежала в лес, даже не раненная.
Свернув с трассы на бездорожье, я опять осадил Дениса, чтобы ехал медленнее.
– День, ладно «шишига», но «Скания» точно кувырнется на наших буераках. Дороги-то нет, давай осторожнее.
Ехали долго, но пролезли все. Батя позже сказал, что «Скания» идет вполне себе уверенно, но если бы сразу после дождя, то уже не ручается. Сказал ему, что больше нам на ней и не ездить. Лучше положить ее на бок на дальнем конце деревни, со стороны леса. Она аккурат займет место от забора до забора, все тварям посложнее к нам лазить будет. Высота-то приличная получится. Но батя возразил, говорит, так хоть знаем, откуда бегут, а если появится препятствие, будут лазейки искать, вынужден был с ним согласиться.
Встречали нас, несмотря на темноту, всей деревней, ну детей по понятной причине из домов не выпускали. Мне пришлось вылезать с помощью брата, как-то уж очень сильно все болело, особенно левая рука в локте. Света, увидев, что меня чуть ли не на руках вытаскивают, бросилась всех расталкивать, пришлось издалека кричать, что все нормально, не поверила.
– Больше никуда, слышишь, никуда не поедешь, хватит. Мне что, тебя каждый раз по новой хоронить? – супруга рвала и метала.
– А вот хоронить меня не надо, по крайней мере еще лет сорок, вот тогда и озаботишься, а пока, как говорили наши братья-евреи: не дождетесь!
Ржали все, даже я, несмотря на боли. Как оказалось утром, рука все-таки была плоха, то ли небольшой перелом, то ли растяжение. Когда проснулся, появилась температура и в районе локтя рука стала толще. Одна тетка из деревенских была до выхода на пенсию медсестрой, причем помощником хирурга, осмотрела и сделала тугую повязку, обрадовала, что на перелом не похоже, скорее сильный ушиб или, как я и предполагал, растяжение. Не обрадовала тем, что приказала две недели руку держать в полном покое. Посетовала:
– Мазь бы сюда хорошую, или лучше гель от ушибов, «Спасатель» был раньше хороший гель.
– Ой, как знал, как знал, – заржал я и указал на улицу.
– Чего? – уставилась на меня Зинаида Андреевна.
– Там целый аптечный киоск загружен, не разгрузили еще разве? Лекарствам, думаю, в основной массе ничего не сделалось. Конечно, всякую муть внутрь принимать страшновато, а вот мази и тому подобное, думаю, вполне себе годные. – Не зря мы, выходит, за грузовик на дороге воевали.
– Да, конечно, тем более у многих мазей срок годности года три, иногда два, так что точно можно пользоваться, хуже вряд ли будет.
– Светик, сходи к мужикам, они сейчас разгружаются, я предлагаю аптеку вообще в машине оставить, оттуда и будем брать, если что. Можно перевязочные по домам раздать, ну для гигиены что-то, а все остальное пусть оставляют.
– Ага, а меня аптекарем посадишь?! – ехидно ухмыляется Зинаида Андреевна.
– Я вас за язык не тянул, принимайте аптеку, товарищ военврач, – в свою очередь подковырнул я.
Лечение удивительно утомительное занятие. Хорошо за эти два года Светланка научилась обращаться с лодкой и веслами, освоила спиннинг. Вот и пропадали почти все время на реке. Батя на море с мужиками катается каждый день, то сети ставят, то троллят, а мы на ПВХшке с веслами по речке со спиннингом катаемся. То вдвоем, то дочку прихватим. Рука хоть и в косынке, но кидать-то можно одной рукой, вытягивать немного неудобно, но как-то приноровился. Ни с чем, наверное, не сравнить ощущения, когда делаешь заброс, яркий, оранжевого цвета, виброхвостик, ну вот нравится мне такой цвет, летит метров на двадцать пять – тридцать, уходит под воду и ты начинаешь выбирать. Оборот быстро, два медленно, тянешь к себе, тянешь, и вдруг бац, леска в сторону пошла, вибрация начинается на тонком кончике удилища, внутри все так и трепещет. Подсекаешь и чуешь – не пустой. Когда в двух метрах от лодки, наконец, появляется нечто блестящее, с красно-оранжевыми плавниками, так и хочется кричать. Ликование, радость, все это позволяет забыть обо всем на свете. Любимая женщина помогает принять окушка в сачок и втаскивает в лодку. Рыбеха скачет и вертится, а уж ребенок как радуется, хотя я, наверное, со стороны и сам как ребенок выгляжу. Ну, нравится мне это занятие, нравится. Зимнюю рыбалку никогда не понимал, сидишь, задницу морозишь, и поймаешь курам на смех, если вообще улов будет. Не, кто-то, безусловно, ловит, но это так, я бы даже сказал исключение. То ли дело летом, с лодки. Сети тоже не люблю, это уже промысел, а не удовольствие. Вот хоть батю взять. Когда начинал сюда ездить на рыбалку, тоже все на объемы зарился, но как только ему показали троллинг, полюбил больше всего. Я же люблю просто покидать, нравится сам процесс.
После пары недель, проведенных на рыбной реке, копченая уже начала приедаться. Благо у нас есть моя мачеха, та выросла в этой деревне. Ловила сама и знает получше многих, как это делать. Но самое главное, знает столько вариантов приготовления рыбы, что за две недели повторялась всего раз или два, но меняя гарнир или специи, всегда добивалась разного вкуса. Готовила Галина Павловна действительно очень хорошо.
По прошествии десяти дней Светланка заметила, что я все больше начинаю нагружать руку, не выдержав, спросила:
