хорошая, крепкая. Внутрь периметра женщину не пустили, порядок такой. Вышел к ней на ту сторону. Обычная женщина, лет сорок на вид, не толстая, но и не вешалка. Одета просто, в легкой куртке и джинсах. Только глаза какие-то ненормальные, на месте не стоят, все время в движении.
– Я тебя узнала.
– А я тебя нет, в чем вопрос?
– Мы помириться хотим, дети у нас болеют, а лекарств почти нет.
– Давай-ка по порядку. Кто это вы и при чем тут «мириться»?
– В прошлом году, на дороге возле Весьегонска.
– Оппаньки. Вы из деревни этих укурков, что нас пострелять хотели?
Женщина сжала зубы и скорее выплюнула, чем сказала:
– Это ВЫ наших постреляли, всех мужиков у нас убили.
– А вот давай без лирики тут. Кто на кого напал, мы в курсе, раз ты меня видела, значит, была там и сама знаешь, как было дело. И не надо такое лицо злобное делать, знаешь ведь, что не права.
– Они погорячились, но вы-то зачем их всех… В общем, меня прислали в гости позвать, мы действительно хотим помириться.
Ага, если ты тут спустя целый год на меня зубы скалишь, так я и поверил, что мириться они хотят.
– Допустим, что же к нам не пришли, а в гости зовешь?
– Так ну как бы правильнее вроде.
– Ладно, приеду. Завтра с утра. Поздно уже.
– Детям лекарства нужны, может, все-таки сегодня?
Блин, ведь понимаю, что разводит, но не могу просто так о детях слышать.
– Сейчас машину возьму, – бросил я и вернулся за ворота.
– Сань, пошли ты ее нахрен, куда ты собрался? – ругались часовые, когда я усаживался в машину. У меня тут для близких разъездов «Hi-luxe» припасена, как хотел, так и прибрал ее себе, в Череповце, в автосалоне новенькую нашел. Моего любимого белого цвета не оказалось, взял синюю.
– Да отстаньте, чего они мне сделают, съедят, что ли? В деревню я к ним не полезу, нехай старшего вызовут к машине, там и поговорим.
– Так пусть сюда везут, старшего этого, – не унимались ребята. – Твои на выезде, куда ты один? – Махнув рукой, заканчивал собираться.
– Позови двух парней из дежурной смены, пусть за мной едут.
Дождавшись, когда мне принесут сумку с лекарствами для больных детей, я погрузил свою винтовку, надел легкий бронник под камуфляжную куртку, разгрузку и выехал за ворота. «Крузак» с двумя бойцами и водителем выехал следом.
– Эй, как тебя там? – окликнул я сидевшую возле забора женщину.
– Алена, – нехотя, едва приоткрывая рот, ответила женщина. Да, злости у нее на троих.
– Садись в машину, велик я сейчас в кузов кину, – я вылез из машины и загрузил ее велосипед в кузов. Женщина уже устроилась на сиденье переднего пассажира.
– Меня Александром зовут, – представился я.
– Я знаю, слышала, – тихо ответила женщина.
До деревни, из которой приехала женщина, было около двадцати километров, по воде. А по дороге – почти сорок. Ехали молча, она не очень-то хотела говорить, ну и я молчал. Какого хрена я вообще поперся, не знаю. Неделю сижу взаперти, ребята мои под Москвой шарятся, мне ехать запретили всей оравой, хотелось развеяться. Мы только успели свернуть на убитую грунтовку, что вела к деревне мечтавших помириться, как сзади раздался взрыв. В зеркала я увидел, как «крузак» разлетается по округе, сверкая разорванными кузовными панелями. Тормозя и глядя по сторонам, я совершенно забыл о женщине, что находилась рядом. Удар ножом в грудь у нее не удался, бронник защитил меня, но она нанесла второй.
– Ах ты, сука, – я выдрал из ляжки длинный и тонкий стилет, что воткнула в меня эта стерва, и со всего размаха, что позволяла сделать кабина пикапа, воткнул его женщине в живот. Вогнал по рукоять и, не дожидаясь развития спектакля, подхватив винтовку из зажима на потолке, вывалился на дорогу. Прозвучали выстрелы из «калашей», их ни с чем не спутаешь. Сделал кувырок, затем еще один и оказался в кювете. Поднявшись и застонав от пронзившей бедро боли, шмыгнул в придорожные кусты. Ногу жгло не по-детски.
– Надеюсь, что эта сука мне артерию не зацепила, – прошипел я сквозь зубы и прибавил шагу. Вот бля, почему я такой тупой? Ведь понимал же, чувствовал, что нет ей веры, нет, полез, деток пожалел.
Кровь текла очень обильно, у меня уже хлюпало в ботинке, а кругом на ветвях кустов оставались следы. На дороге раздался еще один взрыв, а нехило я отмахал, метров на триста уже ушел. Напрягаясь изо всех сил, я пытался уйти как можно дальше. Нужно место найти, чтобы ногу осмотреть и перевязать. Стемнеет часа через три-четыре, нужно торопиться. Я теперь без колес, да еще на вражеской территории. И это все не считая главной угрозы леса – псов. Хреновая картинка складывается. Увидев приличный бурелом, стал пробираться туда, хрен тут кто тихо подойдет. Забравшись поглубже в непролазный из-за поваленных деревьев лес, я выбрал местечко и наконец сел. Разрезать штаны было жалко, поэтому потратил пару минут, чтобы их
