получил более высокий борт. Батопорты нижней палубы полностью заглушены, в полном грузу осадка до 8 метров. В Санкт-Петербурге в институте имени Крылова модель погоняли в бассейне и дали заключение, что 18–20 узлов гарантированно разовьет. Заказанные 10 судов будут построены по старому проекту, пусть носятся по миру. Но для себя любимого, как только освободится первая дорожка, буду закладывать «Букаху». Пока суть да дело, там глядишь и более дальние рейсы подойдут. А вояк будем делать по первому варианту, максимально используя именно скоростные и ходовые возможности проекта. В общем, все идет своим чередом, складывается не так плохо. Если бы не одно маленькое «но»! По первоснежью в Выборг приехал, я бы даже сказал: прилетел, британский посол при королеве Кристине барон Уайтлок. Как он умудрился проехать через Аландский пролив? Угу, оказывается, в Турку сидел, ждал, когда непобедимый английский флот возьмет или осадит Выборг. Не дождался и притащился. Типа, вы тут наши корабли не видели случайно?
Я сидел в кресле «Президент» из натуральной кожи, Татьяна привезла из Питера. Руки лежали на подлокотниках из красного дерева.
– Вон те, что ли? Уже месяца полтора мне глаза мозолят. Напали на наш пограничный катер, он их всех и повязал. Какого-то петуха, в шлеме с пером, повесили, как пирата. У него никаких документов не было, кроме каперского свидетельства, подписанного умершим королем Англии. Ваш, что ли? Так это Англия на меня напала? А вы что здесь делаете! Охрана!
Посол спал с лица. Так как понял, что ближайшие березы, дубы и ясени сейчас украсятся новыми игрушками из него и его охраны. Дипломатам воюющей стороны было очень опасно соваться в разборки.
– Нет-нет-нет, что вы! Это какие-то другие корабли! Англия без объявления войны ни на кого не нападает! Так эти наглецы представились нашими соотечественниками?
– Представьте себе, и флаг королевский у них на мачте висел, и брейд-вымпела подняли. Нападение!
– Но, ваша светлость, это какое-то недоразумение, иначе бы я не приехал выяснять положение. Наше величество король чтит признание независимости Выборга.
– А посольства так и не прислал. Нехорошо получается. Пиратов ваших, кто помельче, мы на рудники послали. Пусть кайлом помашут, небось ума наберутся.
– Несомненно, ваша светлость. О вашем желании установить дипломатические отношения между нашими странами я непременно сообщу Его Величеству.
– Ню-ню! Посмотрим! – я криво улыбнулся, и барон «Белый Замок», непрерывно кланяясь восточному деспоту, удалился из кабинета. Вот так «Челси» проиграл «Зениту». «Какая боль, какая боль! Аргентина-Ямайка – 5:0!» Еще не успела закрыться дверь за Уайтлоком, как он с кем-то столкнулся на лестнице. Послышалось громкое чертыхание в прихожей, и в кабинет вошел высокий монах с золотым крестом поверх черного клобука.
– Пошто не встал, смерд?
– Сынок, ты давно с трапа не летал? Помочь? А ну, вышел и вошел, как положено! Башня у меня высокая! Летать больно! Марш отсюда. Кто такой?!
– Никон я! Ласково ты меня, княже, встречаешь, ласково!
– Ну, Никон и Никон, а кто такой?
– Игумен Кожозерский.
– А я здесь при чем?
– Дело у меня к тебе, князь. Недоброму ты потакаешь. Гневаются на тебя старцы и на Соловках, и по всему Северу аж до Вологды. Хлеба насущного нас лишить желаешь вместе с Варсонофием, покойным Иоасаофом, да будет земля ему пухом, чтоб его черти в аду дольше жарили, и Иосиф на поводу у вас идет.
– А тебе-то какое до этого дело? Сидишь в своей глуши, и сиди. Какой Кожозеру резон в это дело влезать?
– Так спокон веку Север торговлей держалси, а энтот подлый план неруси придумали.
Никон в то время был крупнейшим рыботорговцем, коптил и поставлял рыбу к царскому столу, был знаком с наследником, который охоч был до рыбалки, и вкусную семгу, и осетрину в любом виде обожал. Собственно, передо мной сидел посланник будущего царя, который наверняка этот вопрос с ним уже обсосал и склонил дитя неразумное на свою сторону.
– Что, боишься, что рыбку покупать перестанут?
– Не так вопрос ставишь, княже, подорвет канал богоугодное дело, а ведь могли из Вожи в Андреевское копать! Так и короче, и важнее, соль-то у нас!
Те, кто думает, что монахи несли слово божие в массы, тот глубоко заблуждается! Они селились по торговым путям и доили с них мзду. В данном случае монахи трех разных речных путей в глубь страны ссорились между собой из-за того, через кого будут идти заморские штучки. Никон был представителем Онежского пути, Онега – это не озеро, а река, которая впадает в Белое море. По ней монахи и попали на Соловки. Архангельский погост был организован позже, и он составил серьезную конкуренцию Онежскому. Река Северная Двина позволяла морским судам проходить довольно глубоко в нее, а здесь уже в городе Онеге приходилось перегружать все на гребные суда. Так что не покой и уединение искали монахи, а перекрывали торговые пути, кабалили народ, не забываем, что они не допустили секуляризации при Иване Третьем, поддержав Палеологиню Зойку и ее потомков, которые чуть погодя и вымерли из-за
