— Ты не понимаешь, — прорычал Тайтингиль, — не понимаешь… Где он? Где?
Его охватила ярость, привычная ярость боя. Мысли о враге получили совершенно конкретное подтверждение. Кто-то из его мира оказался здесь раньше его самого. И обосновался — спокойно, без боли, без крови, без постыдного обморока. И обзавелся вот таким халатом.
Ярость!
— Может, вы все же оденетесь? — подал голос парень.
Витязь раздраженно забрал из Алининых рук халат, с видимым отвращением надел, запахнулся, подпоясался. Посмотрел на парня:
— Приветствую.
— Макс.
— Тайтингиль.
— Что?
— Тайтингиль. — Витязь глянул внимательнее.
Хороший воин, молодой, ладный. Тело переливалось, талия была узко схвачена. Одежда, как у всех здесь, открывала максимум из возможного.
Шагнул вперед.
Парень попятился, чудно сложил руки, видно, в каком-то оборонительном жесте.
— Вы псих!
— Точно! — с удовольствием сказала Алинка. — И это наш псих, Макс! Маман его нашла и решила себе оставить.
— Ты-ы… — снова угрожающе зарычал витязь, теперь — на парня, — ты с темными колдунами дружбу водишь, отрок?
— Отойди от меня! — Голос парня сорвался на фальцет. — Отвали, придурок!
Тайтингиль безошибочно цапнул Макса и подтащил к себе, невзирая на короткие удары и сопротивление — как щенка; сунул руку в задний карман тугих джинсов, двумя пальцами выудил плоский конвертик…
— Аа-а-а! — заорала Ирма.
— Ма-а-акс! — возмущенно взвыла Алинка. — Ты говорил, что не-е-ет!
Парень бился пойманной рыбой и молчал.
Нолдоринец распотрошил бумажонку, понюхал тусклый порошок с вкраплениями синего. Названия он не знал, но знал, что это — яд, яд от некромантов или же иных душегубцев, туманящий рассудок. Можно было даже не брать на палец, не пробовать.
— Алинка! А ты? — вскричала Ирма.
— Я же не дура!
— Откуда вы-ы?.. — выводил рулады парень, которому никак не удавалось вывернуться окончательно. — Откуда вы-ы узнали?..
— Я понял. — Тайтингиль откинул юнца прочь. — Люди, люди…
Внизу раздался звонок; Ирма подпрыгнула — черт, черт! И бросилась открывать дверь.
Пришедшего невысокого человека в скромном сером костюме проводила в кабинет и затихла там, закрыв дверь.
Макс смотрел исподлобья.
Алинка, проследив сверху через перила за гостем, повернулась к двум мужчинам.
— Ну что, пошли кофе пить?
— А ты… а я… — замямлил Макс.
— Пошли, пошли. Я тебя там и убью, — пообещала Алинка. — Почетная прабабушкина сковородка из «чугуния и алюминия» уже Тайтингилева, так я тебя тефалем.
Витязь невольно улыбнулся, поняв смысл, — и сурово нахмурился, глядя юному воину прямо в очи.
— И дерешься плохо. Кто учил?
— Да уж учили. — Макс прятал глаза.
— Ладно. Кофе? Пойдем же.
На кухне юноша и девушка уселись за стойку, взяв остывший напиток. Тайтингиль изучал все, что теперь было навалено на столе, — баночки с йогуртами, миску с хлопьями, круассаны из пакета, воду из обоих кранов — с фильтром и без, и воду из бутылки. Понюхал чашку Алининого кофе. Взял полуторалитровую бутылку воды, забрался на широкий подоконник и, прихлебывая, смотрел с двадцать второго этажа на окружающий мир, скрестив ноги в щиколотках.
— Чего ты так на Котика рассердился? — спросила Алинка, бултыхая в молоке хлопья ложкой с Микки-Маусом на ручке.
— Вы давно его знаете?
— Да, очень. Я и не помню, с какого моего возраста. Он мамин… друг. Сейчас в Эмиратах отдыхает.
— Вот что, — прошептал Тайтингиль.
