Ирма уже успела проклясть как затею с бассейном, так и идею с обедом, вспомнив, что эльф днем практически никогда не ест. Но отступать было поздно; они заняли два диванчика светлой кожи в дорогущем заведении, получили обычное меню, меню бизнес-ланча и винные карты, и Ирма принялась рассказывать эльфу об особенностях итальянской кухни.
Тот слушал недолго; подошедший и нависший официант принял заказ на зелень и овощи, сыр, рыбу, пожаренную целиком, и минеральную воду без газа.
Ирма заказала крем-суфле из белых грибов, салат с овощами и куриной грудкой гриль.
— Тайтингиль, — встрепенулась она, когда официант удалился, — а все-таки. Что значит Котов — не человек?
Эльф, коротко поглядывавший по сторонам, приподнял брови.
— Я не знаю, как он оказался здесь. Но у меня есть ощущение, что я узнал давнего врага.
— Врага? Но вы даже не знакомы… — растерялась Ирма. — Дима… Как он может быть врагом, он такой обаятельный, его все-превсе обожают! И… если не человек… то кто? Тоже… гном? Этот… дверг?
— Ну что ты. Эльфы не особенно любят подгорный народ, но уважают и часто обращаются за работой, которую гномы делают лучше всех, — объяснил витязь. — Дверги не враги. А вот твой Котик — орк.
Ирма подскочила. Вот такой страшный, кривобокий, зубастый из фэнтези — спортивный улыбчивый Дима Котов? Котик? Орк?
— Да, причем один из сильнейших, как я чувствую. Лучший из воинов Морума, которых я знавал. А я знавал многих, поверь. И вот в чем дело — он погиб. Весьма… неординарно позволил победить себя в бою низкорослому и не такому уж опасному противнику. Его гибель осталась загадкой, а тело после боя не нашли, — задумчиво рассказывал Тайтингиль. — Сегодня на мне была его одежда. Снова. И снова мерещилось, что это именно он, но…
— Но что?
Эльф повертел салфетку и вдруг хохотнул:
— Но вид этой одежды вызвал у меня вопросы, Ирма! Потрошитель Азар… и радужные цветы на трусах. Я засомневался.
— А что ты будешь делать, когда вы встретитесь?
— Я? — лениво уточнил витязь. — Это будет зависеть от того, что я увижу и услышу. Азар… не так прост.
— Ну, слава богу, он пока далеко отсюда, — порадовалась Ирма, принимая суп и с некоторым трепетом вспоминая, сколько раз они с Котиком пили тут на брудершафт и ели великолепные спагетти с трюфельным соусом или акульим плавником, — и возвращаться еще долго не…
Подошедший к столу официант со следующим подносом, груженным тарелками, шарахнулся, увидев перемену выражения лица клиента; сама Ирма ахнула и резко обернулась, а Тайтингиль медленно вставал из-за стола, сминая салфетку.
Прямой разворот плеч, водопад злата по спине и грозовые, потемневшие глаза.
По проходу к столику шел плотно сбитый, рослый молодой мужчина предосудительного для дорогого ресторана вида, но встреченный девушками на ресепшн с радостным оживлением.
Ладный крупный парень двигался с кошачьей грацией. Кот-экзот: половина головы у него была выбрита, светлые волосы скручены в жгуты дредов, перекинуты набок. Черная перчаточной кожи куртка обливала широкие плечи, спортивки из последнейшей (в Москву ее еще не завезли, Ирма точно знала) коллекции «Адидаса» подчеркивали сильные бедра, от флуоресцентных кроссовок болели глаза. У самого Котика — не болели, их надежно защищали переливающиеся синим очки. И сам Котик был сексуально смугл, что остро контрастировало с волосами, ибо провел в Эмиратах немало времени… и собирался оставаться там еще?..
Официант, буквально стряхнув блюда, рванув в сторону, попутно подавая сигналы охраннику. Отчего-то ситуация была прозрачна абсолютно всем.
— Иррма-а-а! — взвыл Котик мартовским фальцетом, переходящим в боевой утробный рев, столкнувшись застекленным взглядом с глазами эльфа.
— Азар! — рявкнул эльф и вмиг оказался напротив Дмитрия Котова в узком ресторанном проходе. — Ты! Точно! Я знал, я чувствовал!
— Я-а-а-а? Ирррма-а, кто это, ты знаешь, кто это с тобо-о-ой?
На Ирму снизошло озарение, подсказанное ей видом спешащей сюда охраны.
— А ну оба вон на улицу!
И в этот момент Тайтингиль и Котов соприкоснулись в проходе.
Острое выяснение отношений началось прямо в зале и вытекло в коридор, затем в холл, сметая беспомощную охрану, затем на улицу. Ирма неспешно расплатилась и вышла следом, с сожалением оглядев оставляемые на столе нетронутыми блюда и зажав под мышкой трость Тайтингиля, закурила, бросила, снова закурила. Бросила.
В конечном счете Тайтингиль, люто скрутив Котика, прижал его носом к капоту Ирминой машины. Женщина стояла рядом, переминаясь с каблука на каблук; в одной руке — дамская сумочка, в другой — тяжеленная трость с клинком внутри. Она коротко улыбалась углом рта прохожим, созерцающим неожиданную батальную сцену.
