А рядом находились Дэйрашшш и Анаишшш, и в их змеиных глазах я заметила новое осознание: нааганиты наконец-то поняли, зачем самцу нужна самка. Не только для постели и размножения. С женщиной не так одиноко. Со своей второй половинкой. Со мной…
– Все! Хватит на сегодня печальных воспоминаний! – улыбнулась я, тряхнув головой и смахивая слезы, возвращаясь в реальность и пытаясь отстраниться от недовольно заворчавшего здоровенного нааганита, сграбаставшего меня своими ручищами в желании продолжить наш прерванный поцелуй. – Дэй, а у тебя там мясо не подгорит? У меня уже от его аромата слюнки текут! И рыбки хочется. Ты обещал. А потом, напоследок, еще искупаемся. Ночное плаванье… М-м-м… Только не пугать! Можно и без трансформации. Поиграем…
Не поняла, а что за предвкушающие ухмылочки и странные переглядывания между собой? Такие плотоядные. Ой!!!.. Трое?!!..
– Я не это имела в виду!!! Я мячик взяла!
Поздно! Мужчины меня не слышали…
Как я под их нетерпеливым жадным ожиданием не подавилась, принимая пищу из рук ниида, не знаю. Я старалась есть очень, ну очень медленно…
– А может все же мячик?
– НЕТ!!!
Тяжело вздохнув, чувствуя, что все – переела, я попросила еще кусочек рыбки.
С трех сторон раздался мужской смех.
– Лена, тебе это не поможет, мы умеем ждать. Надин, ты скоро лопнешь!
– Ладно… только… – я покраснела, – вас трое, а я одна. Сильно не увлекайтесь.
От повышенного внимания трех нааганитов, вернее, их активности, меня спасла только беременность! Трое!!! И неважно, что мужчины удовлетворились всего парой раз. Удивляюсь, как я вообще смогла их выдержать! Хотя…
Любовь под сиянием двух лун и чужих созвездий. В теплых водах чудесного озера. Когда твою разгоряченную кожу обдувает свежий ветерок с ароматом ночных цветов, под симфонию инопланетного оркестра насекомых…
Фантастика!
Особенно когда один из партнеров – здоровенный черноволосый нааганит с жуткими, светящимися в темноте змеиными глазами, осторожно насаживающий тебя на свой гигантский фаллос, не забывая проверять рукой живот, чтобы не навредить. Его губы, терзающие твои, его довольное урчание-шипение. Ведь ты со стоном ему отвечаешь, откликаясь на мужской призыв и содрогаешься от очередной волны оргазма: острого, болезненного, но такого сладкого, потому что со спины к тебе прижимается иссаэр, врываясь в твое тело между бедер, в унисон с плотью ниида, заполняющей женское нутро… Клыки с дорожками феромонов на твоих плечах. Любимые пальцы, ласкающие чувствительные горошины сосков и бугорок клитора. Шепот: «Надин, девочка, какая же ты с-с-сладкая, расслабься, мой гуар-р-р. Вот так…Ты же знаеш-ш-шь, не наврежу. Доверься. Тебе понравится».
Дэйрашшш. Его властная рука в моих волосах. Его горящие зеленые изумруды. Трепет хищных ноздрей, впитывающих общую страсть. Губы, ловящие мои стоны, стоны своей со-рин. Его мощь, после содрогнувшейся мощи ниида. Размашистые движения, заставляющие свой «цветочек» биться в острой судороге наслаждения. Рык во время кульминации и поцелуй, полный нового желания и. благодарности.
Шэйтассс.
Дэйрашшш.
Анаишшш.
Я не знаю, сколько это безумие продолжалось. И пусть потом блондин смеялся и говорил: «Всего-то несколько часов», – для меня это длилось бесконечно. Сладкий дурман, щедро сдобренный феромонами иссаэра. Вот зараза! На что хочешь может уговорить, сволочь!..
– М-м-м-м… – мои губы и язык на мужской плоти… Их – на моей. Снова смена партнеров.
Трое.
Бедные альмины и нитхи, охраняющие периметр! (Про раянок уже и не говорю). Представляю, что эти нааганиты со стороны озера слышали. Я ведь иногда и довольно эмоционально выражалась: от боли или когда уже совсем хорошо… Или, когда увидела перед глазами очередную вспышку сверхновой. Н-да-а-а. Еще и ветерок в сторону этих чувствительных хищников. Сочувствую. Не им, гарему!
Как и когда я вернулась в крыло ньера, не помню. Не помню, как под утро с помощью белобрысой язвы сонно кормила малышей. Пришла в себя уже – судя по хронометру – ближе к обеду, с удивлением отметив, что нахожусь в постели четвертого лорда империи Амморан, который, прижав меня к себе, словно кто украдет, осторожно водил ладонью по моему урчащему от голода животу в терпеливом ожидании пробуждения.
Сладко потянувшись, я обняла ниида за шею и прильнула к жестким мужским губам, расплывшимся для меня в улыбке.
– Доброе утро, мой лорд. Знаешь, а мы с дочкой соскучились.
– Шалиссса.
– Что? – я недоуменно взглянула в прищуренные в довольстве черные змеиные глаза, взиравшие на меня с непривычной мягкостью.
– Отныне имя нашей девочки – Шялиссса, Лена. – Пояснил мне мужчина, проведя большим пальцем по моей щеке, губам, заставляя их для него слегка приоткрыться. – Привыкай ее так называть, моя Альффин. «Черная луна». В память о сегодняшней ночи…
