от ноющей боли… И почему так хочется запомнить это мгновение и этот день навсегда. Может, потому, что такого больше никогда не повторится? Ведь третий и четвертый лорды и так были слишком щедры, позволив чужим самцам «греться» около своей со-рин, своей поистине уникальной самочки…
Лена… теперь он сможет увидеть эту птичку не скоро, лишь в день родов его будущей ши-ар, если, конечно, не наделает ошибок и наберется терпения, а это, как оказалось, довольно сложно.
– Отец, нам нужно…
Властный жест, приказавший первенцу замолчать.
– Позже, Энгерр. Мы все обсудим позже…
Высокий рыжеволосый нааганит, затянутый в форму медных ниддов, так и не открыл своих наполненных темными желаниями глаз, чтобы взглянуть на старшего сына, а продолжил наслаждаться женским голосом и образом, что рисовало его воображение. Образом обнаженной хрупкой девичьей фигуры, извивающейся на его простынях: под ним… над ним… Сидящей на его кровати с его младенцем на руках – девочкой с темно-красными глазами и вертикальным золотым зрачком, которой поет колыбельную, прижимая к своей теплой упругой груди, наполненной живительным молоком. Лена… с улыбкой смотрящая только на него, своего единственного ньера – Ингарра…
Рыкнув, медноволосый нааганит тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение и вернуть мыслям ясность. Чужая со-рин в последнее время слишком часто занимала его разум. Саффира – вот его цель. Она даст все, что только может желать нааганит. Полноценное слияние и потомство женского пола. Дополнительное влияние в Совете благодаря брачному союзу с домами нитхов и ниидов. Возможно, тринадцатый Обруч власти. Но… в том-то и проблема, что в данный момент Ингарр хотел в свое распоряжение как иссаэру, так и ее мать, и с этим становилось все труднее и труднее бороться.
Землянка была поистине удивительна.
Эта безумная, выходящая за все рамки привычного уклада морская прогулка с ее ньерами… Игра под названием футбол, которая наверняка теперь станет любимой забавой не только альминов, но и его сыновей. Энгерр и Харр уже договорились с наследниками Анасстана при новой встрече продолжить соревнование. А зная натуру своего старшего сына, двенадцатый лорд был уверен, что следующая победа будет за его домом, хотя… песчаные тоже остались недовольны проигрышем нитхам и ниидам и предложили Дэйрашшшу и Шэйтасссу матч-реванш. Третий и четвертый согласились, решив провести игру с разрешения Ингарра во время следующего Бала двенадцати, который состоится как раз в секторе медных ниддов.
Хм-м-м… а если и другие дома пожелают принять участие в новой забаве? Не станет ли это еще одной постоянной традицией? И не слишком ли в последнее время в империи много изменений? Вон уже и пол ребенка начали определять. И прописывать законы для нааганиток. Отмена траурных дней по дарующей жизнь, потому что «право ньера», благодаря вакцине, перестало быть для женщин приговором. Цветы как подарок – смешно. А вот танцы завораживают и возбуждают… Совместный отдых с будущими родичами – полезно и довольно приятно. Уха… Нааганит сыто облизнулся, поощрительно цокнув. И все это благодаря одной маленькой необычной самочке с таинственной планеты Земля. Планеты, о которой Лена и ее ньеры, как выяснилось, все же что-то скрывают. И если раньше у Ингарра насчет этого были только подозрения, то несколько часов назад девочка сама их развеяла. Правильно заданный вопрос наедине, и птичка себя выдала: учащенное дыхание и сердцебиение, бледность, страх и даже паника в резко изменившемся аромате, дрожь рук и взгляд, ищущий спасения у своего лорда. Гнев и жажда вцепиться ему, Ингарру, в глотку от Шэйтассса и аналогичное желание от дис-иссаэра… Мрачный Дэйрашшш после того, как Анаишшш ему подробно обо всем доложил. Обида в ее серо-голубых глазах, и скрытый страх к нему, к двенадцатому лорду империи Амморан, и… желание мести? Нааганит усмехнулся: «А это будет интерес-с-сно». Птичка очень редко показывала свои коготки, а то, что они у нее были, Ингарр в этом уже убедился, и не раз. Достаточно вспомнить все ее маленькие представления…
– Ты так быстро учиш-ш-шься играть на наших инстинктах и законах, маленькая со-рин… – Тонкие змеиные губы расплылись в хищной улыбке, а вишневые глаза вспыхнули нездоровым азартом. – За тобой так забавно наблюдать. В кого же ты превратиш-ш-шься через несколько лет, птичка? Знаешь, а я жду этого с нетерпением…
– …надин, как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? Может, позвать Гррана? Не вставай… – Сильные руки иссаэра попытались вернуть мое сопротивляющееся грузное тело в постель. – Срок уже через неделю, а вдруг…
– Ан, отстань! Я беременная, а не больная! Слышишь?! Сам сказал, еще есть время. И успокойся уже! У меня ничего не болит, и даже не тошнит! Вот через несколько дней запрете в родовой, там и отлежусь, а сейчас отпусти! Я и так по твоей воле после обеда два часа проспала, а мне еще с Дэем поговорить надо. И с раянками связаться. Вот где они? Почему до сих пор не вернулись? У них все в порядке?
В моем голосе звучало и раздражение, и беспокойство одновременно. Раздражение на блондина, который в последние недели перед родами словно с ума сошел, контролируя каждый мой вздох, каждый шаг, боясь, что со мной или его обожаемой доченькой вдруг что-нибудь случится, вызывая по поводу и без повода на осмотр Гррана, стоило только мне нечаянно ойкнуть или поморщиться. А тревожилась я за Александра и Аналлин, которые гуляли в парке без меня под присмотром раянок и альминов. Почему без меня? А потому что один помешанный от скорого отцовства белобрысый нааганит неделю назад запер свою надин в покоях ньера, так сказать, «во избежание»… И причем спорить и закатывать истерики по этому поводу, что он – цербер… тюремщик… совсем уже крыша поехала, достал своей опекой… было бесполезно. К моему несчастью, Анаишшша полностью поддерживал не только его брат, но и еще один свихнувшийся на отцовстве и своей Альффин – четвертый лорд империи Амморан Шэйтассс. И не важно, что все эти месяцы ниид провел на Адаманарре в
