– Значит, все-таки она, – неожиданно раздраженно бросил дворецкий, отошел в сторону.
– Ее вы тоже знаете? – насмешливо приподняла я бровь. – Господин Дорсэ, а вы кто?
Ни один из моих вопросов ответа не получил. Лжедворецкий, как я и попросила, добавил в чай немного молока и ложечку сахара.
– Пирожные? – как факир сорвал он салфетку с тарелочки.
– Благодарю, – продолжая кривляться, скромно присела я. – Дядя с ней… тоже? – вспомнила я о клочке бумаги в той, другой книге.
– Тебе сколько лет, пигалица? – грозно сведя брови к переносице, подался Дорсэ в мою сторону. – Тебе такие вещи…
– Ой! – с деланым испугом отскочила я и задела ящик с оставшимися письмами. Успела перехватить его, но уже у самого пола, так что упала неловко, ударилась локтем, зашипев от боли.
– Что здесь?
Я все еще морщилась, взгляд застилали выступившие слезы, так что говорившего я узнала по голосу. Алекс.
Попыталась встать, но тут же ойкнула вновь.
Этого мне только не хватало!
– Ты как? – Де Риньи, забрав у меня ящик и поставив его на пол, присел рядом.
– Могло быть и лучше, – шмыгнув носом, протянула я. – Извините.
– Главное, не расшибся, – поднявшись, хмыкнул он. Протянул руку. – Давай помогу.
Вот не стоило мне этого делать. Надо было просто…
Что – просто, сказать бы не взялась. Ни на мгновение не задумавшись, подала здоровую руку, представляя, как будет насмехаться брат над моей неуклюжестью. Наши ладони встретились.
– Ты чего? – недоуменно посмотрел на меня де Риньи, когда я вырвала свою.
– Ничего, – буркнула недовольно. Рывком встала, потерла ушибленный локоть и поймала себя на мысли, что готова разреветься, как девчонка. – Вот, одно уже нашли, – кивнула на стол.
Де Риньи перевел взгляд с меня на письмо, потом на Дорсэ, невозмутимо наблюдавшего за нами.
Не знаю почему, но именно в этот момент я пожалела, что ввязалась в это пари. Обманывать Алекса мне не хотелось. Эдгара – тоже.
К ужину мы нашли еще пару десятков писем, подписанных Эллиен Варей. Приходили они регулярно. Сначала раз в два-три месяца, затем чуть реже. Почерк от послания к посланию менялся, становясь все более порывистым, можно сказать, нервным, но тон оставался прежним. Короткий, без особых подробностей, рассказ о себе, новости Кентриля, которые незнакомка описывала с легким, ненавязчивым юмором, вопросы о здоровье, рекомендации, которые на мой неискушенный взгляд выглядели весьма грамотными, наводя на определенные мысли и… все. Ни намека на возможную страсть. С ее стороны так точно. Дружеские отношения, и не более.
С каждым новым письмом Эдгар мрачнел все сильнее. Да и Алекс, еще не так давно горевший энтузиазмом, поутих, глядя на очередную стопку писем как на личного врага. И лишь только Дорсэ становился все спокойнее и спокойнее, словно он тогда, произнеся резкое «значит, все-таки она», ошибся и теперь радовался этому.
– Я уже ничего не понимаю! – отбросив очередной лист, украшенный практически нечитаемыми завитушками, не сдержался де Борей. – А ведь все казалось таким очевидным!
– Это могло быть стихийно вспыхнувшее чувство, – посмотрев на часы, устало вздохнула я. – Встретились, увидели друг друга…
– Что бы ты понимал! – усмехнулся де Риньи, поднявшись. Сидел поблизости, одним своим присутствием заставляя меня нервничать.
И ведь ничего такого не произошло, всего лишь вспомнила про след от родового перстня, который был пусть и едва, но все-таки заметен на чуть загорелой коже. Агжей предлагал надеть какой-нибудь попроще, но я же уперлась, за что теперь и расплачиваясь.
– Да, может, и побольше вашего, – огрызнулась я, выпуская заклинание над следующей стопкой.
Де Борей, когда увидел в первый раз, как я использую магию, попытался запретить, но после замечания господина Дорсэ, что с его бесценными книгами ничего не случится, пошел на попятный.
– А не молод ли ты для этого «побольше»? – иронически хмыкнул де Риньи, выхватывая обнаруженное заклинанием поиска письмо. Развернул его, пробежался по строчкам быстрым взглядом… – Я про этот Кентриль скоро буду знать больше, чем о себе самом, – сказал, подавая мне лист.
И ведь не поспоришь. Эта самая Эллиен была весьма наблюдательна и временами довольно остра на язык.
– А это не может быть шифровка? – посмотрела я на Алекса.
Лучше бы на де Борея, с ним мне было не так колюче и неуютно, но в том, что касалось тайных депеш, граф должен был разбираться лучше.
– Я же говорил, – засмеялся де Риньи, вновь забрав у меня письмо, – что он сообразительный. Но на этот раз ты ошибся. Это – не шифровка.
– А если…
Я хотела предложить спросить у господина Дорсэ, но вовремя остановилась. Не похоже было, что Эдгар знал, кто именно служит в его доме.
– Что – если? – впился в меня взглядом де Риньи.
