Артен так счастливо улыбнулся, что я все поняла и тоже попыталась порадоваться. Получилось не очень хорошо. Едва я пошевелилась, острая боль пронзила позвоночник, и я охнула.
— Что за…
— Джен, ты почти четверо суток была в коме, не шевелись так резко.
В коме?! Что такого случилось, что я четыре дня провалялась овощем?
— Мы не знаем, что стало причиной, но очень рады, что ты очнулась, — сказал Грант.
Уже в следующую минуту на меня навешали кучу разных датчиков, приборов, проводов, экранов. И врач принялся снимать показания.
— Холодно. — Я поежилась.
— Папа принес тебе одеяло. Холод необходим для восстановления. О, кто это?
Артен достал из-под одеяла нечто плюшевое, напоминающее лупоглазого богомола. Странного красно-зеленого цвета.
— Это киланг, — пояснил Грант. — Травоядное с планеты под названием Клария. Ездовое, между прочим. Милая игрушка, Брэнд принес?
— Не знаю, — пробормотала я, снова вспомнив странный сон.
Там точно был Брэндон Эко, а еще… еще дождь, и люди, и какое-то странное ощущение, ни с чем не сравнимое. Словно приятная дрожь вкупе с зарождающимся где-то внизу живота напряжением. К сожалению, я не успела обо всем этом подумать. С меня сняли все датчики и заставили выполнять какие-то задания. Я дотягивалась пальцами до кончика носа, называла цвета фигур на экране, указывала руками то вправо, то влево, то вверх, то вниз. И все это продолжалось, наверное, с час, на протяжении которого Артен не покидал мою палату.
— Где Миранда? Как она? — спросила я, когда Грант дал мне небольшую передышку на еду.
— Все хорошо, выздоравливает. Спасибо тебе, Джен. Огромное.
Я улыбнулась этому славному парню, который таки спас свою сестру. И поняла, что помимо самой спасенной не хватает минимум одного. И почему я так удивилась отсутствию Брэнда?
— Где твой отец? Все еще злится на то, что я плохо влияю на тебя?
Артен побледнел и отвел глаза.
— Он… кхм… понимаешь… в общем, на него столько всего свалилось, что он немного расслабился, выпил. Потом пришло сообщение, что ты очнулась, он рванул к флаеру, а система учуяла алкоголь в его крови и заблокировалась. Теперь ему надо пролежать минимум семь часов во флаере, дыша вытрезвляющим газом. И тогда система безопасности разблокирует двери. Так что он спит.
Я не сдержалась и фыркнула, живо представив себе картину. Потом принялась осматривать киланга, который после тщательного изучения был сочтен милым. Я никогда не спала с игрушками, да и в доме их не водилось. Но эту сохраню как подарок, пусть даже и Брэнда.
На обед (или завтрак?) мне дали нечто жидкое и слабосоленое. Я скривилась, но разжалобить Гранта не вышло.
— Мы будем ежесекундно наблюдать за тобой и кормить тебя так, чтобы постепенно вывести на нормальный режим. Я не исключаю повторения комы. Потому что не знаю, что стало причиной. Не спорь, Джен!
Я и не спорила. Уже тот факт, что я очнулась здоровой, относительно бодрой и веселой, говорил о том, как мне повезло. И повторения я не хотела, пусть и не помнила состояния комы. Мне гораздо больше нравился этот мир, яркий, цветной. Даже при отсутствии сильных эмоций он был мне дорог.
— Миранда знает? — спросила я, укладываясь обратно под одеяло.
— Да, мы ей сказали днем. Сейчас она спит, но кричала — ужас. Поговоришь с ней, как окрепнешь, ладно?
— Конечно. Что ж, хорошо то, что хорошо кончается. Не надо на меня так смотреть, я не собираюсь опять отключаться. По крайней мере, осознанно.
На лице Артена появилась улыбка, а Грант был с головой погружен в свои исследования и меня не слишком-то слушал.
— Пойду загляну к Миранде, — парень поднялся, — потом выковыряю отца из флаера. Вообще отец был трезвый, ты не думай, но запах машинка учуяла.
— Погоди! — Я вдруг поняла, что… ничего не поняла. — А какие флаеры внутри станции?
— Джен, уровни огромны. Ходить везде пешком нереально. Есть специальные коридоры и лифты, которые помогают быстро преодолевать большие расстояния, скажем, из дома на работу. Отец как раз был на работе, накопилось много дел. В общем, пойду вытащу его из флаера. Думаю, он к тебе зайдет.
— Ожидаю с нетерпением, — скривилась я.
Но при взгляде на забавную моську киланга сразу стало смешно. И мы улеглись спать. Я и киланг. Надо бы дать ему имя…
Брэнд пришел вечером, когда я поужинала. На этот раз мне дали что-то вроде йогурта. Хоть и жидкий, но сладкий и горячий, что в атмосфере палаты было просто спасением. Я жутко мерзла, спасаясь только под одеялом и удивляясь, как вообще выжила, валяясь здесь без сознания, и не заработала воспаление легких. Правда, Артен обещал, что наутро, если все будет хорошо, меня переведут в нормальную палату. И я наконец-то высплюсь, не просыпаясь каждый час от того, что одеяло свалилось и я замерзла.
