влюблённостью, но именно с ней в первый раз дошло хотя бы до поцелуев и чуть-чуть дальше. Иногда я пытался понять, что именно она во мне нашла, и всякий раз задвигал эту мысль подальше, банально боясь сглазить. Не было у меня за спиной ни миллионного наследства, ни внешности эталонного красавчика, ни даже элементарного превосходства физической силы. Мозги? О, тут всё превосходно, но не сказать, чтобы Ната прикладывала особые усилия, учась не хуже меня.
– Что-то не так?
Девушка перешла от активных объятий и поцелуев к «режиму котёнка» – поджала ноги, изогнула спину, чтобы прижать свою голову к моей груди, и ощутимо задумалась. Мой вопрос заставил её вздрогнуть.
– И вот как ты это делаешь? – Моё плечо боднули лбом, а в ответ на распахнутые глаза уточнили: – Понимаешь меня даже тогда, когда я сама себя ещё не понимаю? Ты ведь не видел сейчас моего лица, да и вообще. Но как?
Я честно задумался. Реально задумался, говорить всякие банальности вроде «я тебя чувствую» не хотелось. Как чувствую? Да кто ж знает! Зато, почему чувствую, понятно.
– Заранее извини за банальность, – максимально серьёзно сказал я, – но я действительно тебя очень люблю. Люблю и потому понимаю.
Я беспомощно повёл плечами, – развести не мог, те были заняты. Как донести до человека, что он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО для тебя главнее всего мира, он и есть весь твой мир? Слова для такого просто не годятся.
Думаю, Ната была со мной согласна, поглядев мне в глаза, высвободила руки, положила пальцы мне на виски и прижалась ко лбу лбом. Как ни странно, это было именно то, что нужно. Девушка в моих объятиях как-то по-особому вздрогнула, и, когда чуть отстранилась, в её огромных влажных глазах я прочёл ТАКОЕ! Не знаю, как нам удалось не нарушить общественный порядок в публичном месте, но это факт. Может быть, в запасе у любимой хитрюги оказался ключ от временно пустой комнаты в женском крыле общаги химиков, полученный неведомой интригой. Само его наличие уже говорило о том, что «своё» я бы так и так получил, однако теперь всё и вовсе выглядело как-то запредельно феерично!
– Ты ненормальный, ты в курсе? – Ната буквально распласталась поверх меня, и это было просто офигенно. – Человек не должен ТАК любить! Чувство может медленно разгораться или быстро вспыхивать, но постепенно гаснет. Всегда. Это биохимия, но с тобой явно что-то не так. Вообще никакого ослабления! Кстати, ты кого-нибудь любил до меня? Только честно!
– Любил. Одна девочка в школе очень нравилась. – Может, стоило соврать в таком вопросе, но я чувствовал такое единение с возлюбленной (во всех смыслах), что точно знал – поймёт. – Она училась в параллельном классе, у неё были роскошные волосы с оттенком в серебро до самого пола, если она не заплетала их в косу. Хотел пригласить её на танец на выпускном, не получилось…
– И ты до сих пор ее любишь! – Это был не вопрос, а утверждение.
– Э-э-э. – Я забеспокоился, одновременно понимая, «да», несмотря на то что школу окончил более трёх лет назад. Однако некое чувство, казалось бы прочно забытое, всё ещё теплилось. Даже не теплилось, спало, что ли, и его можно было разбудить. Вот так новость! – Она с родителями куда-то переехала сразу после одиннадцатого, не знаю куда. Я же говорю, даже на выпускном не появилась.
– Я ревную! – не слушая меня, недоверчиво сообщила в пространство Ната. Кажется, она сама была в шоке от собственного открытия. – К какой-то… я… ревную?!
– Извини, пожалуйста. – А что я мог сказать? По крайней мере, сделать ничего не мог. – Я её уже почти забыл, а тебя люблю гораздо сильнее!
– Что есть, то есть. – Красавица самодовольно упёрла острые локотки мне в рёбра. – Ты это уже доказал… ум-м… и готов доказать ещё раз?! Да сколько же тебе надо, ненасытный?
Ответ на этот вопрос мы проверили и перепроверили. Неоднократно. Про случай с нападением я, ну, не то чтобы забыл, мне было всё равно, хотя в качалку ходил исправно. Тему подняла Ната, ещё через месяц, когда в спортзале мне неудачно «прилетело» грифом штанги (по счастью не нагруженным) поперёк солнечного сплетения. Получился длинный такой синяк. Наклоняясь, я ощущал лёгкий дискомфорт, это было замечено, и…
– Не дёргайся, сиди смирно и молчи, не отвлекай. И хватит меня гладить, иначе вместо лечения получишь… хотя всё равно получишь, но сначала лечиться! – Руки пришлось положить на кушетку. Девушка опустилась на колени, приложила к повреждённой руке не только кисти, но и предплечья, а поверх уткнулась головой. Было очень приятно, только поза буквально провоцировала на кое-что другое, и, похоже, не только меня. Поэтому я далеко не сразу заметил, что болевые ощущения меня больше не беспокоят.
– Ната, это… – Я не стал продолжать, увидев, как резко испортилось настроение девушки. – Извини! Больше не буду спрашивать!
Мне действительно было всё равно. Даже если это чёрная магия, ради которой надо ежемесячно приносить кровавые жертвоприношения, а
