— Меня Гихерд зовут.
Домой я попала раньше Тхей, покормила Касю и долго стояла под душем, желая смыть с себя даже воспоминания о допросе. Чтоб у этого Виллина и все остальные кости потрескались!
И Таш, как всегда, запропал не вовремя…
Только подумала о нем, как раздался звонок в дверь.
Я завернулась в халат и побежала смотреть, кто там пришел.
А когда распахнула дверь и обозрела фигуру, стоящую на пороге, испытала желание ругаться.
— С ума сошел?!
— Тише, я под личиной, — прошипел господин Шакурей в посмертии. — Только свои видят, для остальных я студент-травник со скромным букетиком цветов. Кстати, держи васильки.
— Спасибо, — буркнула я, не зная, радоваться его предусмотрительности или расстраиваться из-за того, что ведьмочки-соседки наверняка все увидят, а напридумывают еще больше…
— Зашел сказать, что Тахшака два дня не будет, служба, — сухо сообщил лич. — Зато потом вся команда будет в Шерихеме до самого шабаша, отпуск у них, как раз успеем разобраться с моим делом.
Я кивнула. Хорошо, что это скоро закончится. Хотя без Тахшака не по себе.
— Ты в порядке после допроса? — еще понизив голос, спросил неживой. — Не обижали? Зачем вызывали?
Надеясь, что маскировка каким-то образом распространяется и на разговор, я чуть слышно ответила:
— Виллин шею себе свернул. Думали, я порчу на него навела.
— А ты не…
— Хотела! Но вы не настолько плохо на меня влияете.
Лич восхищенно крякнул и пробормотал себе под нос что-то про идеальную пару, а я притворилась, что не расслышала.
— Ночью пришлешь ко мне фамильяру, я передам амулет, чтобы можно было связаться с Ташем в случае необходимости, — распорядился маг.
На этом и распрощались.
Я проводила взглядом его удаляющуюся спину, будто действительно глядела вслед поклоннику, и уже собралась запереть дверь, как из-за угла вдруг выскочила растрепанная и бледная Ровена.
— Что он здесь делал? — Ее глаза бешено полыхали.
— Кто? — я на всякий случай решила уточнить.
Суккуба повела себя странно: втолкнула меня в дом, сама вошла, хотя ее никто не приглашал, захлопнула за собой дверь и только после этого рявкнула:
— Далев Шакурей, мой муж!
Ой, что-то мне поплохело…
— Так это его все время не было дома, и ты…
— Да.
— А сейчас как узнала? — Я изо всех сил пыталась хоть что-нибудь понять.
— Его я под любыми чарами узнаю. Но… — тут она тяжело сглотнула, — я думала, он мертв.
Положим, я знала историю смерти мага и его частичного возвращения в мир живых, но эти события принадлежали не мне. И не мне было о них рассказывать.
— Любишь его? — спросила чуть слышно.
— До безумия, — тоже шепотом отозвалась суккуба, и по ее щекам потекли частые слезинки.
Следующий час я отпаивала ее чаем и утешала как могла. В этот раз Ровену было действительно жалко. Натворила она, конечно, дел, и сама виновата, но ведь чувства настоящие, и откуда бедняжке было знать, что внутри скрывается суккуба? Муж мог бы быть и помягче.
Чай не помог, шоколадные конфеты рыдающую соседку тоже мало впечатлили, пришлось воспользоваться тайным оружием — сбегать в комнату за Касей. Через пять минут слезы высохли, а кухню заполнили умильные возгласы в духе: «Ути-пути, какая прелесть!» Ровена еще заметно дрожала, но это так, пустяки.
— Терпи, — прошипела страдальчески пыхтящей фамильяре. — А я тебя за это вечером конфетами угощу.
До прихода Тхей еще успела разобраться с домашними заданиями, сбегать в лавку за кое-какими травами и поставить вариться зелья под чутким присмотром фамильяры. Тогда же увидела одно из проявлений ее магии: огонь словно сам собой регулировался, и зелья получались просто идеальными.
