Управление я перевёл в голосовой режим, так что общался тот со мной без проблем. Отдав приказ дрону отключить питание своего реактора от шлюзовой бота, реактор бота уже выдавал нормальную мощность для питания искина. Я услышал его доклад:
– На борту имеются четыре капсулы реаниматора модели «Спру-двести», шесть лечебных капсул «Игла-6», две капсулы диагноста модели «Спру-Н», блок реанимационной аппаратуры модели «Снег», четыре медицинских дроида модели «Хилт»…
– Подожди, – остановил я искина. – На борту имеются капсулы кибердоктора?
– Спасательные боты второй категории не имеют в оснащении капсул кибердокторов. Наш бот относится именно к этой категории.
– Плохо дело, – пробормотал я задумчиво и тут же замер от пришедшей в голову идеи. – Искин, известно ли тебе местоположение на этой площадке госпитального судна или спасательного, на борту которого имеется капсула кибердоктора?
– Линия шесть, двести третья площадка. На ней стоит госпитальное судно со спасательного корабля «Эмитей», к которому мы оба приписаны. Посадка была совершена членами экипажа для отдыха на планете.
– Чего же они пассажирские челноки не использовали? – удивился я.
– На тот момент все были заняты. Через несколько часов был нанесён удар по планете. Через шестнадцать лет энергия в батареях закончилась и я уснул.
– Это мне повезло, – довольно кивнул я. – Где эта линия и площадка, где находится госпитальный бот?
Искин бота скинул мне на планшет карту, и, забрав дрона, я поехал на поиски нужной «улицы». Этот бот – первый вскрытый мной, бросать его я не собирался, тем более специализированное судно – редкость, да и капсулы пригодятся, они были в отличном состоянии. Наконец я добрался до нужной площадки. Убедившись, что это именно госпитальное судно, провёл ту же процедуру: дрон подсоединил к питательным шинам свой реактор, а я подключил планшет. Тот начал взлом, таймер показывал, что работа займёт двадцать шесть часов. Ничего страшного, пока ломает, я займусь спасателем. Заодно и медицинское оборудование в порядок приведу, ну и себя продиагностирую.
Когда я вернулся на борт первого бота, то, убедившись, что реактор нормально выходит на штатный режим работы, стал изучать списки оборудования и лекарства, что имелись на борту. С небольшим складом медпрепаратов мне повезло, там было почти всё, кроме разгона для обучения в обучающих капсулах, он тут был просто ни к чему.
Следующие две недели я впахивал, как папа Карло. Спасатель и госпитальное судно были моими первыми, потом я вскрыл ещё девять судов, все грузовые боты. Надо сказать, я не прогадал, теперь шесть технических и восемь ремонтных дроидов восстанавливали мне три отобранных судна. Это госпитальное, спасатель и штурмовой бот. Да-да, я нашёл бот с неснятым вооружением, похоже, кто-то из экипажа боевого корабля спустился на нём на планету. В этом не было ничего удивительного, но обычно используют челноки. Конечно же, ракетная пусковая на его броне была пуста, зато в нишах прятались стволы излучателей мощных плазменных пушек. Именно с помощью этих пушек штурмовые боты и зачищали поверхность планеты непосредственно перед высадкой десанта или техники. Ракеты – это так, отбиться от возможных истребителей или ракет ПКО.
За эти недели я привёл в полный порядок все три судна, и на этот день планировался отлёт, я уже делал пробные пуски разгонных двигателей и маневровых движков, всё работало штатно. Ах да, забыл рассказать, что я нашёл в трюмах ботов. Ну, сгнившее зерно или найденные мешки с удобрением мало кого заинтересуют, но ценные находки всё же были. Начну с самой важной: на госпитальном судне, в сейфе пилота мной были обнаружены три нейросети «Пилот-3», все три, честно говоря, откровенно слабые. К ним были три импланта на увеличение интеллекта на пятьдесят единиц и три на скорость реакции, на столько же единиц. Находки ценные, но особо меня не порадовали, лично мне нужны были «био». Я до сих пор был в восхищении от работы моей старой нейросети, которую, к сожалению, потерял, так что никакой другой не хочу. Нашёл один раз, найдём и во второй. Тем более эти нейросети невозможно переделать, чтобы их использовал ребёнок, программные установки там имеются, проба ДНК владельца берётся, вот с «био» такие эксперименты уже проводились и успешно, надо сказать. Ладно, нашёл я нейросети и нашёл. Так вот, по другим ботам: в одном нашёлся небольшой танк с плазменной пушкой в режиме консервации, у искина я узнал, что тот был продан частному лицу с большим количеством боеприпасов, они тоже имелось в трюме. Потом корабельное оборудование, небольшая химическая мобильная лаборатория, установленная на шасси среднего грузовика, ну и другая мелочь, которая в принципе ценность имела, но можно не описывать. Вроде фермерских дронов и других фермерских машин, найденных мной в трюме одного из ботов. Вот так вот. Их, кстати, я тоже прибрал на будущее.
Расстояние до базы, где жили родные, было не таким уж и большим, радиостанция, установленная на багги, без проблем до неё добивала, но общались мы крайне редко, всего три раза за эти недели. Я небезосновательно опасался, что наш сигнал перехватят. Сегодня я отправил сообщение, чтобы меня ждали, так что остались последние приготовления, и можно лететь забирать наших. Лететь, естественно, я собирался на штурмовом боте. Остальные как стояли на заросших густым слоем травы площадках, так и пусть стоят, пока мы их не заберём, всё равно, кроме меня, никто на их борт попасть не сможет, а этот не так-то и просто сбить, к тому же на нём стоит тяжёлое вооружение. Да и пусковую я перезарядил, запасной комплект ракет находился в трюме.
Устроившись в кресле пилота и поглядывая на помигивающие сигналы на пилотском пульте, я вздохнул и пробормотал, вручную запуская маневровые движки:
– Ну, не подведи, парень.
Ручное управление – это не то, что управление с помощью нейросети и пилотских выходов на затылке, это совсем другое. Доступ к управлению искин
