ткань называлась – джинса. Ловкая поджарая фигура, хитроватый – себе на уме – взгляд, мягкие, неслышно ступающие сапоги. В такой обуви легко подобраться незаметно и нанести неожиданный удар.
Повернувшись к вошедшему, осм смачно отхлебнул из большой серебряной чаши только выпущенную из несчастного мальчишки кровь. Утолив жажду, чуть помолчал, сканируя мысли и чувства простолюдина. В чувствах легко и ожидаемо читался страх… с большой примесью отвращения. Ишь ты! Ла-адно… Что же касаемо мыслей, то и их Маар прочел без труда, спасибо технологиям оборонных специализированных мутаций и Красному полю. Прочел, передал чашу проворно подбежавшему слуге и, предваряя доклад, спросил:
– Кронштадт? А где это?
– За Петербургом. Недалеко, в море.
Йован Рыбак, конечно же, был наслышан о безграничных способностях жестокого правителя Ладоги, но такого, признаться не ожидал. Властелин прочел его мысли быстро и четко, как сам Йован читал старинную, с картинками, книгу.
– Самое главное, господин, миновать Петербург, а там…
Хуторянин не сдерживал почтительного изумления, и это очень понравилось осму. Вполне довольный произведенным впечатлением, Маар продолжил беседу уже куда более милостиво. Больше слушал, меньше говорил, лишь иногда что-то уточнял, не отказывая себе в удовольствии покопаться в чужих мыслях.
– Говоришь, Мастер Полей – совсем юная девушка? Разве так может быть?
– Так говорят маркитанты, мой господин. И некий кормщик – Рранг из Койвисто, он недавно с торговцами. Так вот, этот Рранг…
– Вижу, – задумчиво покивал властелин. – Он успел повоевать с Кронштадтом. Но… этот нео нам не подойдет – похоже, он прожжен в Красном поле.
– Э… где прожжен, господин?
– Забудь! Я вижу в твоих мыслях еще какое-то одноглазое существо, похожее… – Здесь осм усмехнулся. – Похожее на навозную кучу. Ты ведь именно так думаешь?
От хуторянина прямо дыхнуло волной безмерного удивления, смешанного с искренним уважением и страхом. И это было приятно, очень приятно…
– Это не я думаю, господин. Так рассказывали маркитанты и Рранг. Он, кстати, кормщик…
– Кормщик, возможно, нам очень скоро понадобится, – прохаживаясь возле окровавленного трупа, Маар принялся рассуждать сам с собой, не обращая внимания ни на кого – так ему лучше думалось. – Но Рранг… он точно – прожженный. Иначе как тупорылый дикарь-нео мог стать кормщиком? Управлять кораблем… Впрочем, особого выбора у нас нет, иначе можно ждать бесконечно. Что ж, придется его нанять… И отправить наших людей. Ты сам поведешь их, Йован Рыбак!
Вот на этот раз Властелин, наконец, произнес им простолюдина – громко и четко. Хуторянин вздрогнул и упал на колени… но сказать ничего не успел – нынче говорил Повелитель.
– Возьмете наш катер. Берегом до Невы-реки вас будет сопровождать «Рекс». Кормщику дадите задаток, хороший задаток, полная же оплата – здесь. Отправитесь завтра, с утра… Да! Ты сможешь отыскать этого Рранга?
– Я… я сделаю все, господин!
– Иначе придется действовать самим – а это чревато. Местность-то незнакомая. Все понял, Йован Рыбак?
Если б у него имелись веки, то, верно, Маар при этих словах бы зловеще прищурился… а так просто в круглых глазах Повелителя вспыхнул на миг желтый огонь. Вспыхнул и сразу угас. А острый, с присосками, палец потянулся ко рту, напитываясь кислотной слюною…
– Подойди ближе, Йован Рыбак! На колени… Так…
Левую щеку хуторянина пронзил дымящийся кровавый шрам – след пропитанного кислотою когтя. Отметина Повелителя. Почетный и вечный знак!
Йован покинул подвал, зажимая рану. И не посмел напомнить об обещанной награде. Ясно же было – награда ждала его впереди.
Кронштадт
Кира разбудил телефонный звонок. Яростная, звонкая трель, еще не привычная для возрождавшегося после Последней войны Кронштадта. Такие телефоны – массивные, большие, в черных эбонитовых корпусах – Мастер Полей Алексия недавно вытащила из Черного поля. Вытащила сама по себе, безо всякого приказа, сказала – для связи. И впрямь, здорово стало! Во всех важных местах такие аппараты установили, слова новые, модные, появились – «позвонить», «дозвониться», «прозвон».
Алексия, Лекса, всякие такие старинные штуки просто обожала, как и старинную – еще на виниловых дисках-пластинках – музыку, кою бережно
