нанороботов».
«Очень смешно». – Я был зол, так как знал, что Келлер еще долго будет над этим потешаться.
«А вот тут, Володя, я с тобой не согласен. – Он перешел на деловой тон, но все равно в интонациях был едва сдерживаемый смех. – Тебе не нужно ни схваток, ни порезов, а только обычный секс с большим количеством претенденток».
«Как ты себе это представляешь?» – зло поинтересовался я. Совсем не так я себе представлял диверсионную деятельность в стане врага.
«Предоставь это мне, – отозвался он. – Я теперь контролирую твою суженую и позабочусь, чтобы о твоем „достоинстве“ узнало как можно больше особей… А дальше уж ты меня не подведи».
«Не нравится мне все это», – проворчал я, хотя понимал, что у плана Келлера есть одно огромное преимущество – зараженные клаксонки могут спариваться дальше с другими особями без моего участия и с тем же успехом заражать всех. Действительно, возникали стойкие ассоциации со СПИДом.
«Если начнешь вызывать на поединки всех подряд, то будет слишком подозрительно, – продолжил искуситель, – а моим методом можно провести всего одну дуэль с другим Домом, и дальше заражение пойдет естественным путем».
«Мне кажется, я об этом еще пожалею».
Скрепя сердце я дал свое согласие на то, чтобы Келлер начал активную пиар-акцию среди женских слоев населения.
«Вот и отлично. А пока я занимаюсь умами насекомых, займись сбором сведений», – хихикая, посоветовал он.
«Без тебя знаю, – отрезал я, не приветствуя его тон, и добавил: – Но учти, нашим ни слова. Вообще никому ни слова о новом методе!»
Ответом мне был только смех проклятой железяки.
Стараясь не думать о произошедшем разговоре, я подключился к сети и стал просматривать доступную информацию. Если за мной следят, а я был уверен в этом, то моя любознательность была вполне объяснима, я долго не был дома. Основную загрузку данных я собирался делать со своего корабля. Сеть клаксонов оказалась своеобразной – никакого мусора, как в Интернете, только официальные сводки, оглашение приказов и последние новости деятельности Домов и дасторов.
«Хм, ни музыки, ни фильмов, – удивлялся я, – как они вообще отдыхают?»
Ответ дал принц. Оказалось, такого слова нет в их словаре. Самым близким по смыслу было – бессмысленное времяпрепровождение. Для всех каст работа была смыслом существования. Если особь переставала приносить пользу, ее заменяли на другую, а вот ослабшую или провинившуюся ждала либо смерть, либо работа в опасных для жизни условиях. Со всей очевидностью я понял, что те же правила касались и высшей касты, пусть ненужных особей здесь и не убивали. Жизненный устой клаксонов оказался прост – приноси пользу или умри.
«Прямо коммунизм какой-то, – поражался я, пролистывая устои и законы общества. – Преступности нет, тунеядцев нет, только работа и работа. Может, им еще и денег не платят?»
Оказалось, что платят, и чем больше получал клаксон, тем выше считался его статус, в соответствии с занимаемой должностью особь котировалась внутри своей касты. Самые достойные получали больше возможностей и больше самок для спаривания.
«Кстати, насчет оплаты – у тебя как обстоят дела с финансами, принц?»
Оказалось – не очень. Все деньги за прошлую должность капитана забрал отец на восстановление корабля, а мой личный счет оказался заморожен до окончания трибунала. Но и без этого было понятно, что принц оказался полным банкротом. Второй Дом еще не начал начислять мне заработок, а собственный Дом прекратил, так как я теперь числился за вторым.
«Если выживешь, я тебя таким богатым оставлю, – обрадовал я принца, – будешь еще с благодарностью меня вспоминать».
Принца мое «если» не ободрило.
Вечером я закончил основное знакомство с текущими делами и, хрустнув множеством суставов, поплелся в покои, совсем не удивившись, что накормила и спать уложила меня не жена, а ее мать. Келлер решил не размениваться по мелочам, начав захват Дома с его верхушки.
Утром я проснулся рядом с женой, которая твердо была уверена, что эту ночь провела со мной. Позавтракав, я вернулся в кабинет, но работать мне не дали, пришел вызов по комму (наручному браслету для связи, идентификации особи и с кредитной картой в одном устройстве) с приказом о назначении меня капитаном авестима с кодом по Флоту 23899. В приказе содержалась информация о месте его базирования, а также коды доступа для принятия командования.
«Пожалуй, с этого и начнем свой рабочий день, раз вызова в трибунал нет, – решил я. – Заодно начну изучать матчасть линкора, поскольку, как у капитана навалеса, у меня не было доступа к схемам вышестоящего по рангу корабля. Местная служба безопасности тут щи лаптем не хлебала – каждому клаксону дозволялось знать только необходимое, нужное ему по должности».
Едва я вышел из покоев, как тут же появилась знакомая мне сигара антиграва и эскорт в виде десятка гвардейцев на антигравах открытого типа. Указав адрес стыковочного шлюза, я погрузился в собственные мысли, не замечая проносящихся мимо зданий. Возле шлюза меня ждал десантный бот с моего нового корабля и присутствовал почетный эскорт, положенный капитану. К тем гвардейцам, что были приставлены ко мне вторым Домом, присоединился еще десяток в боевой броне. Десантный бот быстро отстыковался и понес нас в космос, к висящим вдалеке от дагота кораблям флота. Поездка была недолгой, и через час меня встречал в ангаре линкора мой новый старший помощник.
