— Ты не мог думать потише? — шепотом напустилась она на Вальку.
— Как умею, так и думаю. Прости, — извинился он. — Я хотел, как лучше…
— Он теперь меня точно живьем на экзамене съест.
— Авось не съест. До экзамена еще полгода, — обнадежил парень. — Авось забудет…
Но Лилька покачала головой. Память пра Гонория была притчей во языцех.
А тот уже как ни в чем не бывало продолжал диктовать лекцию, и Вальтер снова принялся писать. Вздохнув, девушка отложила испачканный кляксой лист и тоже начала выводить букву за буквой. Но мысли ее витали по-прежнему далеко, и колокол, знаменующий завершение занятия, она даже не сразу услышала. Опомнилась, лишь когда вокруг все задвигались, как попало пихая пергаменты в сумки, пряча перья в футляры и торопясь к выходу.
— Студиозус Зябликова, если вы думаете, что я собираюсь продолжать диктовать что-то специально для вас, то вы ошибаетесь, — раздался рядом голос пра Гонория. — Сейчас сюда придут первокурсники… Хотя мне почему-то кажется, что тему «Мифы весенне-летнего природного цикла» вам тоже нужно повторить. Уж если вы за три минуты забыли все, мною сказанное, то наверняка не помните то, что было три года назад.
Девушка сорвалась с места.
Вальтер ждал ее в коридоре, переминаясь с ноги на ногу.
— Пошли? — только и спросил он.
— Пошли, — кивнула Лилька. — Что у нас сейчас?
— Лекция по некромантии. А потом еще практическое занятие по нежитеведению.
Некромантия! Лилька задохнулась. Как она могла забыть? На сегодняшней лекции произойдет то, что весь курс ждал уже несколько недель, с тех пор как было объявлено о дате начала преддипломной практики. Лишь одна мысль сбила ее с тревожно-романтического настроя:
— Слушай, а ты домашку по нежитеведению сделал?
— Реферат «Жизненный цикл истинного оборотня»? Ага.
— Дашь списать?
— Конечно. Только… ты это… ну… — замялся парень.
— Да ты что, Валь? — Лилька остановилась, хлопнула ресницами. — Думаешь, я на тебе до конца учебы выезжать буду? Я ведь учу. Честно-честно! А это… просто мы день рождения вчера отмечали, вот я и забыла.
Она скорчила умильную гримаску и улыбнулась, отлично зная, что Вальтер за ее улыбку в лепешку расшибется. Хороший он все-таки парень, безотказный. Все сделает, главное — правильно попросить.
Вот и сейчас он вздохнул, прикусил губу…
— Ладно. — И полез в свою сумку.
— Ой, спасибо! — Лилька жадно выхватила из его руки несколько перевязанных бечевкой пергаментов. — Ты настоящий друг! Я тебя даже поцелую… потом. Если захочешь!
Судя по лицу парня, он этого хотел. Очень-очень. Но вздрогнул, обиженно заморгав, когда Лилька, развернув пергаменты, возмущенно протянула:
— Ну ты и дурак! Вот на кой ляд ты столько написал? Тут же пять… нет, шесть страниц! Да разве я это за полчаса все скопирую? Не мог покороче? Вот дура-ак… Мне же неуд влепят! И это в конце семестра! Ой, Валька, ты меня убил!
Девушка чуть не расплакалась, и парень тихо потянул у нее из руки пергаменты:
— Я могу сократить.
— Когда? Через полчаса начнется занятие, а нам еще в соседний корпус топать!
— Я успею, — набычился он. — Ты не сомневайся!
— А почерк?
Он глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду:
— Ничего, что-нибудь придумаю!
— Ну смотри, — смилостивилась Лилька, — я в тебя верю!
Она еще на позапрошлом курсе поняла, что на Вальку всегда можно положиться. Можно не писать лекцию от слова до слова, можно не стараться учить домашнее задание. Можно даже вообще его не делать — Вальтер фон Майнц всегда рядом, всегда поможет, подскажет, выручит. И верный к тому же. Эх, если бы!
2
