— Десять штук баксов. — Полицейский ответил не задумываясь и добавил: — Для начала.
— Начальник… — протянул я. — Побойся бога. Откуда такие цифры дикие берешь, с потолка, что ли?
— Без торговли. — Лейтенант хлопнул себя по карману. — У тебя при себе ствол и три штуки зеленью. Ствол наверняка с историей, и сразу видно, что деньги у тебя водятся. Так что думай, гражданин Курбатов. Только быстро. Ведь есть еще тротил и детонаторы. Вдруг ты террорист?
— Я знать про этот ствол и тротил ничего не знаю. Рюкзак в лесу нашел.
— А кого это волнует?
— Ладно. Согласен. Будут деньги. Позвонить дашь?
— Хорошо, когда все решается к обоюдному согласию. Легко и быстро.
Я решил, что позвоню Давыдовскому. Он в Суздале, поэтому примчится сразу и решит мою проблему. Однако все резко изменилось. В досмотровой комнате, или как там это помещение называется у полицейских, появился еще один блюститель закона в чине капитана, солидный полный мужичок с красным носом и сеткой сердечных сосудиков на щеках. Он увидел, что лейтенант достает мобильник, и закричал:
— Отставить!
— Михалыч, ты чего? — Лейтенант покосился на капитана. — Мы с гражданином Курбатовым все уладили.
— Отставить, сказал. Пробил я этого Курбатова по компьютеру, он в розыске. Только прогнал данные через нашу систему, как мне из Москвы позвонили. Понимаешь, что это значит? Ночью позвонили.
— А может, еще все замнется?
— Не замнется, за ним уже выехали. Так что все деньги, какие у него были, верни и в опись включить не забудь.
— Михалыч…
— Пока его москвичам не сдадим, я тебе не Михалыч, а господин капитан или по имени-отчеству. Как понял?
— Понял… Господин капитан… Андрей Михайлович…
Итак, я в розыске. Наверняка по инициативе сектантов, после того как Преображенский спецназ и мои воины совершили налеты на базы противника. За мной уже выехали. В запасе два часа, а то и меньше. Так что придется прорываться с боем, раз других вариантов нет.
— Не повезло тебе, Курбатов. — Лейтенант пожал плечами, поморщился и отвернулся.
— Слышь, начальник, — обратился я к нему, — все понимаю, потому про деньги уже не говорю. Но мне бы в туалет выйти, а то совсем мочи нет терпеть.
— Перетолчешься, — бросил полицейский.
— Начальник, будь человеком, а то я прям здесь облегчусь. Неудобно тебе перед московскими коллегами будет.
Лейтенант кивнул сержанту:
— Леха, выведи его.
Я надеялся, что меня не станут ковать в наручники. По срочке помню, когда на гарнизонной гауптвахте сидел в одиночке, караульные в туалет выводили свободно, если в настроении. Как в полиции, я не знал, но, наверное, все так же.
Сержант подошел к двери и сказал:
— Руки за спину. К стене.
Выполнив команду, я встал лицом к стене. Полицейский, звякнув ключами, открыл решетку и отдал следующую команду:
— На выход.
Покинув камеру, я замер.
— Налево.
Туалет оказался рядом. Мы вошли внутрь и остались с сержантом один на один.
— Давай живее, — поторопил он меня.
— Ага, — отозвался я и, резко обернувшись, ударил его в горло.
Кадык не сломал, но дух из него вышиб и сразу же ребром ладони ударил по шее. Главное, не переборщить, а иначе смерть. Но вроде бы ударил аккуратно. Сержант, потеряв сознание, медленно опустился на грязный пол, а я вытащил из его кобуры ПМ и вышел. На ходу снял пистолет с предохранителя и дослал в ствол патрон.
Капитан и лейтенант при виде направленного на них пистолета растерялись. Не было у них боевого опыта, и героев изображать они не торопились. Поэтому все вышло легко и просто. Оружие изъял. Свои документы и вещи собрал в рюкзак, деньги вернул в бумажник, а верный «стечкин» спрятал под куртку. Капитана запер в камеру, а лейтенант любезно согласился проводить меня до своей автомашины. Все спокойно, тихо и без нервных срывов.
На улице еще ночь. Сверху падал снежок, и мирно светили уличные фонари. Цивилизация, однако.
— Зря ты все это затеял. — Лейтенант бросил тоскливый взгляд в сторону главного входа в райотдел. — Все равно тебя поймают, и за нападение на сотрудников при исполнении придется ответить.
