За спиной у него сидела большая, дружелюбно скалившая зубы орангутангиха. Одно ее ухо обвивал стебелек с цветком красного гибискуса. Она помахала лапой и обнажила зубы, все до единого. Абеке поразилась схожести человека и духа зверя – видимо, они провели вместе много времени. Белые тонкие волосы Тангароа даже сбились в пучки, как шерсть у обезьяны.
– Моим друзьям нужна твоя помощь, – произнесла Калани. – Они ищут Мулопа.
– Мулопа! – вскричал Тангароа. Нгайо соскользнула с его спины, и они вдвоем принялись дико прыгать по поляне, будто по ним ползала саранча. – Мулоп, Мулоп, Мулоп!
Тангароа пел, Нгайо вторила ему ворчаниями, и оба взахлеб гигикали.
Ураза заворчала у ног Абеке.
– Ш-ш-ш, – девочка пригладила поднявшуюся у ее духа зверя на холке шерсть.
Тангароа вдруг остановился и указал на них.
– Это же леопард.
– И-и-и-и-и! – закричала в поддержку ему Нгайо.
– Да, – кивнула Калани. – Но не просто леопард – это возрожденная Ураза.
– Мне все равно, даже если это император Цонга, – заявил Тангароа. – Нам не нравятся леопарды.
Он быстро сел и уставился вверх. Нгайо забралась к нему на колени, и старик принялся рассеянно распутывать пальцами слипшуюся шерсть на теле обезьяны.
– Извините, – проговорила Абеке, не зная точно, за что просит прощения.
– Тебе не нужно извиняться за своего духа зверя, – твердо сказала Калани. – Напротив, кое-кому другому следует сожалеть о собственной грубости. – Она пронзила старика взглядом. – То, что он живет в лесу сам по себе, не означает, что он может вести себя, как упрямая каракатица.
– Мулоп, – пробормотал Тангароа в ухо Нгайо. – Считаешь, он будет рад их видеть?
Нгайо в ответ оскалила зубы и повернула голову в сторону Уразы.
– Вот именно, – кивнул старик.
– Нет, будет, – произнес Конор с горячностью. – Он посылал видение во сне. Ему нужно нас увидеть – и важно, чтобы мы его отыскали.
– От этого зависит безопасность Эрдаса, – прибавил Тарик.
– Тогда отчего
– Может, потому, что хотел, чтобы ты им помог? – заметила Калани. – А не вел себя как упрямый осел?
Абеке с трудом сдерживала готовый вырваться наружу смех.
– О, отлично, – проговорил Роллан. – Надо будет это записать.
Тангароа, невозмутимо снеся оскорбление, постучал зубами.
– Я мог бы это сделать. Но разве это будет мудро? Неужели это – дело мудрого? Или мудрый найдет что сказать леопарду или тем, кто путешествует с леопардами? Посвященный в священную тайну, станет ли мудрый раздавать, так сказать, это знание любому, кто носит зеленую мантию? Если этот мудрый вообще помнит суть священной тайны, разумеется. – Он постучал себя по голове. – Старый кокос в последнее время потрескался.
«Он и впрямь тревожится из-за леопардов? – думала Абеке. – И откажется нам помогать только из-за Уразы?»
– Вы знаете, как найти его, или нет? – требовательно сказала Мейлин.
– Конечно, знаю, – ответил старик. – Более или менее. Иными словами, я знаю, как вызвать Кингрэя, который сможет вас к нему отвезти. – Он почесал затылок. – Если я все верно запомнил. Время прошло. Никто не звал Мулопа уже много лет. Нгайо! А ну-ка, прими позу для размышлений!
Нгайо соскочила с его коленей и, сделав сальто, встала на голову. Тангароа последовал ее примеру, и его худые голые ноги взметнулись в воздух. Закрыв глаза, старик и обезьяна сделали гримасы, изображающие глубокую задумчивость.
Последовала длинная пауза.
– Возможно, нам следует прийти позже, – сказала Калани.
– На это нет времени, – заключила Мейлин. – Неужели этот ненормальный – единственный на Ста островах, кто может привести нас к Мулопу?
– Мейлин, – укоризненно произнес Тарик.
– Конечно, единственный, – невозмутимо сказал старик, не открывая глаз.
Калани перекинула косу за спину и взглянула сверху вниз на Мейлин.
– Этот ненормальный почти так же стар, как король китов. Прояви немного уважения к старшим.
Она склонилась к голове Тангароа.
– Дедушка. Ради спасения Ста островов, всех наших людей и, разумеется, самого Эрдаса мне придется приказать тебе помочь этим Зеленым Мантиям.
