– И дело не только в захватчиках, – прибавил Тарик, который до того прогуливался на корме. Абеке вздрогнула – она и не подозревала, что он слышал их с Ленори разговор. – Лев Кабаро – один из самых опасных Великих Зверей, он беспощаден. Чем больше талисманов будет у нас в руках к тому времени, как доберемся до него, тем лучше.
– И Мулоп зовет, – заметила Ленори. Лицо ее омрачилось, словно она наблюдала что-то вдали. Она вытянула руку, и ибис прильнул к ней, смотря на Абеке с тревогой в глазах. Бурный рокот океана почти заглушал тихий, музыкальный голос амайянки. – Он зовет меня вот уже несколько недель во сне, – продолжала она. – Сначала киты поют, затем тьма вокруг меня становится синей, и я понимаю, что плыву под водой. Откуда-то сверху проникает свет, но пещера, в которой нахожусь, освещена слабо. А потом мимо проскальзывает пузырек, и еще, я понимаю, что в них заключены слова, стараюсь поймать, но при касании пузырьки лопаются. Однако слова остаются на моей коже, размытые чернильные надписи, так что я улавливаю в их сочетании закономерность, почти вижу послание, связав их воедино.
– Почти? – подала голос Абеке.
– Видения всегда немного загадочны, тем более видения, исходящие от Мулопа. Но из того, что я сумела разобрать, следует: он хочет видеть Четверых Павших и их спутников. – Ленори тряхнула головой. – Не стоит заставлять его ждать дольше, чем мы уже это сделали. Нельзя сказать «нет» Мулопу.
«Я и не собиралась говорить „нет“. Просто… ну да, извините, скоро будем, подождите минутку».
– Особенно учитывая то, что он первый из Великих Зверей, кто сам позвал нас, – сказал Тарик. Он сочувственно улыбнулся Абеке. – После того, во что вылились поиски Шуко, мы заслужили более приятную встречу. Солнечный свет вместо обмороженных пальцев. Только представь – Великий Зверь, который на самом деле хочет нас видеть. Может, он даже поведает нам больше о происходящем. Все легенды едины в том, что Мулоп – могучий провидец.
В этом был смысл, но Абеке пришлось признаться себе, что ее не до конца убедили неясные видения Ленори. Послышались шаги, и Абеке повернулась к приближавшимся Роллану и Конору. Бригган был в спячке – он тоже не любил путешествовать морем, а Эссикс парила в небе, ловя воздушные течения.
– Это самый безопасный план, – прибавил Тарик успокоительно. И продолжил, гораздо менее утешительно: – Вот только меня волнует, что придется плыть мимо Стетриола. Хотел бы я найти другой путь, но, боюсь, остается просто надеяться, что нам удастся проскользнуть незамеченными.
– А, ну да, надеяться, – прокомментировал Роллан. – На это мы всегда горазды.
Тарик взглянул на него искоса.
– Только не вздумайте спрашивать снова, все ли у меня в порядке, – сказал Роллан. Он ухмыльнулся, почти убедительно – вот только глаза не изменились. – Я справился. Иду дальше. Все отлично. Лучше, чем отлично – сейчас я могу призвать моего ястреба отправиться в спячку! Да, да, это нечто.
Он стянул рубашку и, запрокинув голову, выпятил грудь.
– Сейчас… Погодите…
Пауза. Ничего не произошло. Эссикс продолжала медленно кружить высоко над кораблем, словно никого из них не замечая.
– Годим, – попробовал пошутить Конор.
Роллан пожал плечами:
– Неважно. У нас полное взаимопонимание. Мы не разлей вода. Так, Эссикс?
Ястреб отрывисто крикнул, что могло означать: «Да надень уже свою рубашку!» – но было все же лучше, чем прежнее равнодушие к Роллану.
Абеке подумала, действительно ли он хорошо себя чувствует. Весьма сомнительно – после того, что случилось с его матерью Айданой, но об этом Роллан явно не хотел говорить.
Общий итог единственной беседы на эту тему – все, что Роллан мог позволить. Все заметили, каким тихим и удрученным он стал после сражения в порту, но вначале Абеке думала, что все объясняется утратой Хрустального Полярного медведя. В конце концов, талисман ведь был у Роллана перед тем, как появился грабитель-морж.
Но потом, две ночи спустя, на пути к замку Зеленых Мантий, Роллан рассказал им всю правду. О том, как Айдана оставила его в младенчестве, так как из-за неустойчивой связи с духом зверя у нее помрачался рассудок, и для сына было слишком опасно находиться рядом с приходящей в исступление матерью. О том, как Зериф нашел ее и дал ей выпить Желчи, после чего ее разум прояснился и восстановилась связь. О том, как пыталась убедить Роллана присоединиться к ней – и как обнаружила темную сторону воздействия Желчи: кто бы ее ни выпил, он оказывался полностью подвластен захватчикам.
По словам Роллана, кто-то другой завладел ее телом. Нечто нечеловеческое отразилось в глазах Айданы и заставило ее попытаться убить родного сына.
Абеке до сих пор содрогалась, вспоминая этот рассказ. Она не могла даже представить, какие чувства рождаются в душе при виде близкого человека, одержимого темной силой. Или, еще хуже, как самой быть тем, кто потерял всякий контроль над собственным телом. Представить себя, бросающуюся на родных с неудержимой яростью. Разве может быть что-то хуже?
Бедный Роллан. Никто не знал, удастся ли ему снова повидать маму, или сможет ли Айдана действительно быть ему мамой снова после того, как
