отвернулся от меня и, как ни в чём не бывало, начал давать задание для «продвинутой» группы. В итоге, с «начинающими» он занимался сам, и я видел, что Кристине всё-таки досталось указкой. Но это явно было не то наказание, которое готовил для неё Дуйсбург, вперивший в меня взбешённый взгляд. Я же твёрдо решил просить Георга найти замену господину Руж. Пусть даже мне это и будет стоить выплаты неустойки по его контракту.
На обеде ко мне, чеканя шаг, подошёл Дуйсбург и, обозначив поклон, громко произнёс:
– Первородный Ривас, я во всеуслышанье заявляю, что вы хам, недостойный находиться в этих стенах.
Я замер. Он явно чего-то добивается, но чего? В принципе, подобное его поведение предполагало всего три моих ответа: оскорбление в ответ, игнорирование и драку. Ответное оскорбление не подходит, поскольку мне предъявлено конкретное обвинение – заподозрив учителя в некомпетентности, я соответственно заподозрил в некомпетентности хозяев дома, нанявших его. Игнорирование – тоже не лучший выход, так как, промолчав, я косвенно признаю эти обвинения. Ну а мои шансы в драке против Дуйсбурга – даже не смешно… но, похоже, другого выхода мне не оставили. Я уже начал приподниматься, когда вспомнил, что в своде школьных правил целая глава была посвящена дуэлям между несовершеннолетними магами. Я непринуждённо рассмеялся:
– Если вы, худородный Дуйсбург, считаете, что меня могут задеть слова кого-то, вроде вас, то я прекрасно понимаю ваших уважаемых родителей, давших вам ещё один шанс пообтесаться к школе, – сказав это, я подмигнул Александре, и та… подыграла мне, хихикнув и отвернувшись в наигранном смущении.
Дуйсбург пришёл в бешенство:
– Дуэль! На саблях! Сегодня! В шесть! В гимнастическом зале!
– Прекрасно. Вот только неуважаемый худородный Ричард, вы забываете, что, как вызванный, я имею право на выбор оружия и времени поединка. Назовите ваших секундантов и мои, – я повернулся к Ричарду, тот кивнул и сделал шаг вперёд, затем к Грете, и та меня не разочаровала, – родовитый Ричард и родовитая Грета свяжутся с ними.
Дуйсбург посмотрел на Александру, но та сделала вид, что изучает узоры на потолке. Поэтому его секундантами стали Франк и Марта.
Больше всего в этом событии меня обрадовало то, что любой его выпад в мою сторону или в сторону людей, находящихся под моей защитой до дуэли, противоречил чести. Так что я со спокойной душой отправил Кристину на фехтование. Своим секундантам я дал следующие инструкции. Судья – только не господин Руж, оружие – рапиры, время – не ранее среды и не позднее пятницы, то есть до большого приёма по случаю обручения. Мы же с благородным Францем отправились за благородным Бернардом де-Ладоном.
Мы пришли в большую полупустую комнату, в одном углу которой стоял верстак с множеством дополнительных инструментов и небольшая тигельная печь. К этому углу в данный момент силами слуг тянулось дополнительное освещение. Увидев нас, слуги поклонились и вышли. Середина комнаты была огорожена, и на полу я увидел начатый рисунок ритуального круга. В дальнем углу комнаты стоял уже знакомый мне мыслепроектор. Мы же подошли к алхимическому столу, стоявшему около окна. От стола к окну была протянута вытяжка.
Что представляет собой алхимический стол? Это широкая поверхность с выемкой посередине. Так что работающий алхимик окружён рабочей поверхностью с трёх сторон. Справа и слева находятся: слева – спиртовка с большим количеством колбочек и пробирок, справа – тигель, наковаленка и какой-то круг с маревом над ним. Посередине находились места для ингредиентов и пространство для записей.
В настоящий момент стол был девственно чист. Благородный де-Ладон вызвал с помощью серебряного блюдечка профессора де-Эйк. Это оказалась сухая женщина в возрасте «за пятьдесят». Я обратился к ней с просьбой разрешить присутствовать на моих уроках благородного Франца и получил милостивое разрешение. После этого я всё отведённое на уроки время учился работать за алхимическим столом и запоминал технику безопасности. Причём учился не только я. Некоторые моменты оказались внове и для Франца. Сам он забрасывал её множеством вопросов по алхимии и, очевидно, произвёл хорошее впечатление на профессора, поскольку она дала ему личное, для него, домашнее задание по каким-то «вторичным катализаторам». Что это такое, я даже и не пытался вникнуть.
После занятий меня выловили мои секунданты и изложили окончательные условия дуэли. Она состоится в среду, в восемнадцать тридцать. Оружие – рапиры. Судьёй согласился стать муж Софии, родовитый Эдвин Конрад. Как оказалось, в молодости (сейчас ему около пятидесяти лет, он почти на двадцать лет моложе Софии) он был знатным бретером и даже был чемпионом Оногурии по магическому дуэлингу.
После выполнения своих обязанностей секунданта на сегодня родовитая Грета со смехом рассказала о поведении Дуйсбурга во время послеобеденных занятий. Он настолько явно преследовал Александру, что та даже пожаловалась на это учителю и тот был вынужден отреагировать. Воспользовавшись подходящей темой, я постарался выяснить, что связывает Дуйсбурга с каждым из его группировки. К разговору присоединился Франц, который, оказывается, мог дать окружающим довольно меткие, хотя и немного едкие характеристики. По итогу у меня получилось следующее:
сам Дуйсбург – довольно таки умён и со способностями, хотя ему и мешает его бешеный темперамент;
Франк – исполнитель, тянущийся за лидером, не желающий сосредотачиваться на том, что кажется ему неинтересным;
Марта – «вечно вторая», недовольная тем, что Дуйсбург не оставил замок, вынуждая её терпеть себя над ней ещё год, хотя в новой ситуации – самый преданный его сторонник;
Александра – Дуйсбург с самого начала объявил её своей, и она до последнего времени не возражала, но никогда не выглядела особенно довольной
