И увидел над собой самый обычный, сделанный из толстых досок потолок. Тело жутко болело. Опустив взгляд, он заметил свежие повязки, перетягивающие грудь, в некоторых местах из-под них торчали какие-то листья. Ильич постарался повернуть голову. Шею обожгло болью, подбородок почувствовал край повязки. Не нужно быть доктором, чтобы понять – порвали его здорово.
Что-то серо-чёрное шевельнулось на полу, и Вилен увидел голову Пепла. Пёс преданно заглянул в его глаза и лизнул шершавым языком в нос.
– Здравствуй, приятель, – с трудом произнёс Вилен, – давно я здесь?
Пепел тихонько гавкнул дважды.
– Два дня?
Пёс отрицательно мотнул головой.
– Две недели, – раздался женский голос. Приятный, надо сказать, голос – с лёгкой, но совершенно не отталкивающей хрипотцой.
Затем в поле зрения появилась и его обладательница, не менее приятная на вид. Высокая, не ниже Вилена. Очертания тела скрывал немного мешковатый камуфляж, но хотя бы одно было очевидно – ноги у девушки длинные и наверняка стройные. Лицо треугольной формы, именно такой тип Вилену и нравился. Острый подбородок, широкие скулы, раскосые большие кошачьи глаза удивительного серого цвета. Да и сама девушка напоминала кошку, только не домашнюю, откормленную, а дикую, вроде рыси. Движения плавные, словно крадётся. Густые, почти иссиня-чёрные волосы. С помощью заколок они были уложены на затылке в замысловатую причёску. Вилен был уверен – стоит потревожить хоть одну заколку, и этот тяжёлый водопад уже ничто не удержит. Пёс заворчал, нехотя оторвал зад от пола и отошёл в сторону.
– Можешь называть меня Мариной, – подойдя к кровати и усевшись на краешек, промурлыкала она.
– Вилен. Но можешь ты называть меня просто – Наш Ильич.
Девушка шутку не оценила, похоже, она её просто не поняла.
– Извини, – с трудом произнёс Вилен, – это был каламбур. Ильич – моё прозвище.
– Понятно, – усмехнулась Марина. – А теперь, Вилен, скажи мне – кто ты такой?
– Я пришёл из другого мира, – не видя смысла что-либо скрывать, сказал он. – Я вроде как был разведчиком. А потом меня здесь бросили. Врата работают только на отправку. Сюда – пожалуйста, обратно – не выйдет.
– Как давно ты здесь?
– Это что, допрос? – вскинул брови Вилен.
Марина покачала головой:
– Должна же я знать, кто лежит в моей постели? Вопрос повторить?
– Звучит двояко. Это я насчёт постели. А вопрос я помню. До того как попасть к тебе в постель, – Вилен попытался саркастично улыбнуться, – я бродил по этому миру около месяца. Меня выбросило недалеко от Волоколамска, это в ста километрах от Москвы.
– Я представляю, где это, – кивнула хозяйка дома и постели. – Большой путь. Почему ты пришёл именно во Владимир?
– Твой мир – зеркало. Немного кривое, вроде бракованного, но всё равно почти точная копия моего мира. Владимир – мой родной город. Я искал того «себя», который жил в твоём мире.
– Нашёл?
– Почти. Я шёл по второму адресу.
– Как же тебе повезло… в отличие от нас, – грустно произнесла девушка.
– Повезло? – Вилен был ошарашен. – Каждый день отбиваться от мутантиков, спать вполглаза, давиться сухим пайком? Это ты называешь везением?
– Тебе повезло, – уверенно произнесла Марина, – но об этом позже. Как ты себя чувствуешь?
– Всё болит, – честно ответил Вилен.
– Неудивительно. Тебя капитально порвали, да и псу здорово досталось. Кстати, как ты его назвал? На старую кличку он не откликается.
– Пепел.
– А что, ему подходит, – улыбнулась хозяйка. – Лучше, чем Ворох.
– Странная кличка. Откуда ты знаешь её?
– Я знала его хозяина. И, если пёс пришёл с тобой, значит, он мёртв, – в голосе девушки прорезалась неподдельная грусть.
– Я его не убивал, – поспешил оправдаться Вилен.
– Конечно, не убивал. Иначе бы пёс не пошёл за тобой. Для «монархов» преданность превыше всего. Они до последнего остаются с хозяином и всегда мстят его убийцам. Где ты его встретил?
– В Москве.
