мысли.
–
– Лайла, – тихо сказал он с отчаянием в голосе и, вытянув свободную руку, оперся о ее плечо.
– Я здесь, – прошептала она. – Отдай мне камень.
Антари посмотрел на талисман, а затем сжал его в пальцах: тот выпустил дымок. Больше не нужно было говорить. Теперь магия была у Келла в голове и сама знала, чего он хочет. За одну секунду дым превратился в нож. Келл уставился на блестящее лезвие.
– Лайла, – повторил он.
– Что, Келл?
Он сжал нож в руке.
– Получай.
И всадил клинок ей в живот.
Лайла охнула от боли. Потом все ее тело задрожало, покрылось рябью, и она стала меняться, превращаясь в Астрид, на белых одеждах которой расползалось пятно темной крови.
– Как ты… – пробормотала она, но Келл заставил ее замереть и закрыть рот. Теперь ее уже не спасут никакие слова, никакие заклятия. Он хотел убить Белую королеву, но еще больше хотел, чтобы она страдала – за Ри. Ведь в эту минуту, глядя в ее широко раскрытые голубые глаза, он видел лишь Ри.
Ри с ее талисманом на шее.
Ри с чужой, холодной и жестокой улыбкой на губах.
Ри, сжимающий Келла за горло и шепчущий ему в ухо чужие слова.
Ри, вонзающий нож себе в живот.
Ри – его Ри, который падает на каменный пол.
Ри, истекающий кровью.
Умирающий Ри.
За все, что она натворила, Келлу хотелось стереть ее в порошок. И это желание стало волей, которую тьма поспешила исполнить. Она начала растекаться во все стороны от ножа, торчащего из живота Астрид. Дым пополз по одежде и проник под кожу, превращая все, к чему прикасался, в белесый камень. Астрид попыталась заговорить или закричать, но ни единый звук не вырвался из ее помертвевших губ: уже окаменела грудь, горло, поблекшие губы, ноги слились с изломанным булыжником. Келл стоял и смотрел на статую Астрид Дан, с широко распахнутыми от ужаса, застывшими глазами и навеки раскрытым в безмолвном крике ртом. Теперь она стала такой же, как статуи ее жертв.
Но этого было мало.
Как ни хотелось Келлу оставить ее здесь, в разрушенном саду рядом с трупом брата-близнеца, он не мог этого сделать. Как все на свете, магия со временем ослабевает, чары разрушаются. Астрид может когда-нибудь освободиться, а этого нельзя допустить.
Келл вцепился в ее белое каменное плечо. Пальцы были в крови, так что применить магию антари оказалось проще простого.
–
Лицо бледной королевы покрылось глубокими трещинами, и все тело изрезали неровные разломы. Как только Келл сжал пальцы, каменная статуя Астрид Дан рассыпалась белесой крошкой.
Келл вздрогнул, и на него снова опустилось странное спокойствие.
И на этот раз оно было сильнее, весомее. Потом кто-то окликнул его, как и пару минут назад, и, с трудом подняв голову, он увидел Лайлу. Держась за плечо, девушка бежала вниз по лестнице – раненая, окровавленная, но живая.
– Ты в порядке? – спросила она.
– Лучше некуда, – ответил он, хотя приходилось напрягать все силы, чтобы сфокусировать зрение, сосредоточиться на том, что она говорит.
– Как ты узнал? – спросила Лайла, взглянув на осколки королевы. – Как ты узнал, что это не я?
Келл вымученно улыбнулся:
– Она сказала «пожалуйста».
Лайла возмущенно на него уставилась:
– Издеваешься?
Келл пожал плечами. Даже это стоило неимоверных усилий.
– Просто понял, – сказал он.
– Просто понял? – эхом отозвалась Лайла.
Келл кивнул. Девушка внимательно посмотрела на него, и Келл подумал, что вид у него сейчас должен быть не очень.
– Выглядишь ужасно, – подтвердила она. – Пора избавиться от этого камня.