Ночная жажда

Робин вытащила этот кусок наружу. По форме он напоминал небольшой диск размером с ладонь, фиолетового цвета, липкий от крови. Она показала его Брайану. Тот сморщил нос от отвращения.

– Может быть, это какая-нибудь опухоль?

– Не думаю, – ответила Робин. – Это не похоже ни на какие злокачественные или доброкачественные новообразования, которые мне когда-либо приходилось видеть. От других врачей я тоже ни о чем подобном не слышала. Возможно, это эктопический орган, дисплазия – то есть некий уродливый орган, который образуется в нетипичном для себя месте. Иногда такие органы могут быть вполне функциональны, но… подобного, такого, как этот, я что-то не припомню.

Пукки попытался наклониться поближе, но ему явно не хотелось прикасаться.

– Ну, и в чем же его функция?

Робин пожала плечами:

– Понятия не имею.

Она подошла к весам, поскольку обычно взвешивала все извлекаемые органы.

– Эй, – воскликнул Пукки и указал на промежность погибшего. – У этого парня нет яиц.

Брайан прыснул.

– Этот вопрос для тебя, конечно, самый принципиальный.

– Я серьезно, – сказал Пукки. – Посмотрите на нашего Мистера Без-Яиц.

Робин подошла к нему. Она в такой спешке перевозила труп и потом занялась извлечением стрелы, что даже не обратила внимания на его гениталии.

– Ты прав, Пукс. Действительно, нет никаких яичек.

– Без яиц, – повторил Пукки. – Как с таким хозяйством назначать свидания девушкам? Впрочем, сейчас это ему и вовсе ни к чему…

Пенис погибшего был едва ли больше, чем у маленького мальчика. Робин приподняла его и ощупала.

– Никакой мошонки, – констатировала она. – И, кажется, нет никаких рубцов. То есть, по-видимому, он таким и уродился.

Пукки покачал головой.

– Слабый, слабый ублюдок…

– Но зато у него отмечены многочисленные мутации, – добавила Робин. – Толстые, негабаритные кости, невероятно плотные мышцы и неизвестный орган. Здесь пахнет какой-то сенсацией.

Брайан посмотрел на настенные часы.

– Все это, конечно, важно, но нам пора. Мы можем забрать стрелу?

– Конечно!

Робин взяла пилку с подноса и сделала еще несколько надпилов, чтобы полностью освободить стрелу. Наконец взяла ее за наконечник, чтобы все смогли его хорошенько рассмотреть. Яркий свет в помещении отражался в окровавленном сверкающем металле. На плоских участках граней Робин заметила нечеткие линии – в них застыла кровь, и в результате проявился рисунок. Он был похож на крестик с небольшими буквами V на каждом из четырех концов.

Брайан вынул сотовый телефон и снял картинку на камеру.

Пукки ткнул в лезвие ручкой.

– Брай-Брай, а ты случайно не видел этот крестик раньше?

Клаузер покачал головой.

– Я… не уверен. Во всяком случае, сам никогда такого не рисовал.

Не рисовал? Робин прожила с Брайаном два года. Она никогда не видела, чтобы он что-нибудь рисовал. Правда, она также никогда не видела его испуганным. А сейчас… каждое новое открытие на теле этого Джона Доу, казалось, оказывало на него серьезное воздействие.

Пукки указал ручкой на основание наконечника – туда, где тот соединялся с деревянным древком стрелы. Робин заметила там другой символ: он был похож на направленный вниз нож или меч, причем лезвие частично перекрывали два концентрических круга – большой и маленький.

– Похоже на кинжал, – сказал Пукки. – А круг… вроде бы выглядит знакомым, Брай-Брай?

Брайан кивнул.

– Это глаз.

Круг внутри другого круга. Робин подумала, что если символ обозначает кинжал, то круг мог бы обозначать щит. Однако Брайан выглядел весьма уверенным.

– Откуда ты знаешь, что это – глаз?