Ланца вытер пот с лица, затем кивнул:
– Да. Вот дерьмо.
– Имя, – сказал Брайан. – Нам нужно имя человека, связанного с убийством Абламовича.
Ланца оглянулся на мертвого бандита, лежащего на полу у ног Брайана, затем кивнул.
Пит Голдблюм оказался на полу, как только началась стрельба. Теперь он стоял, вытирая остатки соуса и спагетти со своего дорогого костюма.
– Мистер Ланца, вы ничего не должны этим копам.
– Заткнись, Пит, – отрезал Ланца. – От меня сейчас могло остаться мокрое место. Ты и Четыре Яйца ни черта не сделали бы.
– Эй, – подал голос обиженный Тони Гиллум. – Я ведь успел выстрелить.
– Ну, конечно, Тони, – поддакнул ему Ланца. – Как я мог забыть! Ты у меня почти как «зеленый берет». Опора и надежда!
Пукки услышал, как сам только что облегченно выдохнул: ситуация, кажется, была взята под контроль. Он уже не впервые наблюдал Брайана Клаузера в деле, но всякий раз надеялся, что это будет в последний раз…
Ложь Брайана Клаузера
Солнце скрылось за очертаниями жилых домов. От столь желанной постели Брайана отделяли считаные минуты. Обычно Клаузер с трудом засыпал ночью, но только не сегодня. Сегодня он отключится, как только голова коснется подушки.
– Просвети-ка меня, Брай-Брай…
Лоб Брайана покоился в ладони правой руки; локоть опирался на внутренний выступ дверной накладки «Бьюика». Какой бы вирус он ни подхватил, ему становилось все хуже и хуже: охватывала усталость, возникали боли в теле, начинался насморк, в горле появлялись острые рези, голова раскалывалась.
Брайан откинулся назад и зевнул. С тех пор, как они уехали из ресторана, Пукки болтал без остановки. Раньше он где-то вычитал, что после перестрелки, где есть погибшие, нельзя давать напарнику опомниться, нужно постоянно чем-то занимать его. Человек не должен уйти в себя.
Пукки, естественно, имел самые добрые намерения, но Брайану сейчас хотелось тишины. Почему, он объяснить не мог. Некоторые вещи понять очень трудно. Они уже почти доехали до дома, в котором жил Брайан, и Клаузер с облегчением осознавал, что очень скоро болтовня Пукки наконец прекратится…
– Брай-Брай? Слышишь меня?
– Да, конечно. О чем ты спрашивал?
– Почему у такого взрослого мужика, как ты, нет автомобиля?
Прежде чем ответить, Брайан вынужден был откашляться.
– На кой черт он мне нужен? Я и так неплохо без него обхожусь.
– Машина тебе не нужна потому, что такой придурок, как я, везде тебя таскает за собой.
– Тоже, кстати, одна из причин.
Пукки остановился перед домом Брайана. Как всегда, посреди улицы. Сзади тут же раздались гудки раздраженных водителей.
– Брай-Брай, тебе нехорошо? Если хочешь, я могу остаться с тобой сегодня.
Брайан изобразил на лице мрачную мину.
– Спасибо, не нужно. Это со мной не впервые. Кроме того, мне нужно побыть одному.
Пукки кивнул.
– Ладно, приятель. Но если начнешь расклеиваться, сразу же позвони!
– Спасибо, друг.
Брайан с трудом выбрался из автомобиля и, чувствуя себя на редкость опустошенным, с трудом поплелся к дому. Ну и денек… Перестрелка, труп, опрос очевидцев, составление отчета, предварительный анализ происшедшего – проклятье! А впереди его ждут еще более долгие и нудные дни. Предстоят допросы, масса всякой писанины… Уже, кстати, назначили комиссию по расследованию этого происшествия, где их с Пукки будут тщательно расспрашивать на предмет правомерности предпринятых действий. Веселенькое предстоит время, нечего сказать! А кому сейчас легко?
На месте происшествия, прежде чем он смог уехать, состоялась обязательная для таких случаев беседа с полицейским психиатром. Тот спрашивал, всё ли с ним в порядке? Как он чувствует себя после перестрелки? Сможет ли он, по его мнению, нормально провести эту ночь? Ну, и так далее.
Брайан отвечал то же, что и всегда: что чувствовал себя ужасно, когда убивал человека.
И, как всегда, это было ложью.
Нравилось ли ему убивать людей? Нет. Может быть, ему, наоборот, становилось плохо от этого? Нисколько. Брайан знал, что
Парень выстрелил из помповика. Если бы Брайан не уложил его, то в похоронном мешке мог оказаться Фрэнк Ланца. Или Пукки. Или он сам, Брайан Клаузер.
