Ночная жажда

один ящик и передал Брайану белую ручку.

– Это подойдет?

Джон наблюдал, как Клаузер взял ручку, посмотрел на нее и улыбнулся. Это была странная улыбка.

– Всё, пора, – сказал Брайан. – Джон, поедешь с нами в машине. – Открыл заднюю дверцу. – Эгги, садись посередине. По пути нам нужно будет еще поговорить.

Эгги забрался в машину, за ним последовал Брайан. Олдер сел с другой стороны, оставив для Джона место на пассажирском сиденье справа от водителя. Джон бросил взгляд на «харлей» и снова спросил себя, не стоит ли, пока не поздно, убраться отсюда. До его квартиры отсюда было всего десять минут езды. Он провел шесть лет, боясь собственной тени, а теперь Брайан хотел, чтобы он отправился с ним в подземные туннели и охотился за чудовищами!

Джон хотел уехать, но не мог – ведь у них в плену сейчас томился Пукки…

Он сел в машину и захлопнул за собой дверцу.

Брайан сел сзади. Он взял шапочку, снял колпачок ручки и начал что-то рисовать на маске.

– Эгги, в пути ты расскажешь о том, что произошло с тобой в туннелях. Постарайся ничего не упустить. Расскажи все, что знаешь, все, что ты там видел. Адам, отвези нас к станции «Сивик-Сентер», и побыстрее.

Мощный двигатель «Магнума» взревел, универсал рванул со стоянки и умчался прочь.

Корона

Скрученного по рукам и ногам и привязанного к толстому шесту Пукки очень долго куда-то волокли. Запястья и лодыжки ныли от слишком туго затянутых веревок, а также от его собственного веса. Похитители сразу же завязали ему глаза, поэтому определить направление и тем более место Пукки не мог. Он давно потерял счет времени. Сколько они уже тащили его? Полчаса? Час? Два? Их путь пролегал через какие-то туннели и проходы, причем такие узкие, что иногда он чувствовал, как трется левым или правым боком о стенки. Был даже момент, когда его просто опустили и волокли по земле, но проход оказался таким тесным, что он несколько раз больно поцарапал себе спину и лицо.

Наконец отзывающиеся гулким эхом голоса вдали подсказали ему, что теперь они вышли на свободное пространство. Не здесь ли ему суждено будет умереть? И произойдет ли это быстро, или ему предстоят мучения?

Чьи-то сильные руки подняли его, и он понял, что теперь стоит в вертикальном положении. Веревки, стягивающие запястья и лодыжки были разрезаны, но те же самые руки – очень сильные руки – держали его так крепко, что он не мог даже пошевелиться. Вскоре его грудь, живот и ноги обвили новые веревки. Этими веревками его крепко-накрепко привязали к толстому столбу за спиной, но, по крайней мере, теперь он снова стоял на собственных ногах.

Повязку с глаз сняли. Пукки заморгал, постепенно привыкая к свету. Он понял, что находится в огромной пещере. Приблизительно в тридцати футах выше его вдоль стены проходил широкий выступ, напоминавший трибуну футбольного стадиона, а на нем…

Пресвятая Богородица…

Выступ был усеян людьми и чудовищами. Их были сотни, они все стояли там и смотрели вниз – на Пукки и остальных.

С левой стороны от него к вертикальным столбам были привязаны Рич Верде, мистер Биз-Насс, Шон Робертсон и Болдуин Метц. Справа от него привязали Джесси Шэрроу, Эми Зоу и двух ее маленьких дочерей.

Пукки попробовал натянуть веревки, но тело ни на дюйм не сдвинулось с места. На чем он сейчас стоял? Пукки повернул голову. Разбитые доски? Он вытягивал шею, пытаясь разобрать, где находится. Похоже, он стоял на палубе старинного судна. Где-то у разбитого носа корабля. Если это на самом деле был старый корабль – во что поверить было просто невозможно. Но если так, то где-то позади должна находиться рулевая рубка…

Всего в пятнадцати футах от него, от основания палубы вверх уходила мачта, усеянная человеческими черепами… Примерно на высоте тридцати футов к ней была прикреплена большая деревянная поперечина. И там, наверху, был распят Джебедия Эриксон. Его раскинутые в стороны руки были прибиты толстыми железными гвоздями к поперечине, а окровавленные ступни ног – к самой мачте. Старик был в сознании. Очевидно, он испытывал сильнейшую боль, но вместе с тем выглядел злым, как дьявол. Он пытался что-то кричать, но мешал кляп во рту. Слева и справа от него горели факелы и беспорядочно натыканные электрические лампочки. Подобную картину можно было увидеть на любой строительной площадке…

Толпа вдруг зашевелилась, загудела, послышались приветственные крики. Кто-то быстро прошел слева от Пукки, между ним и Ричем Верде. Это был тот самый подросток, Рекс Депровдечук, облаченный в красный бархатный плащ… Что такое? У него на голове корона? Да, так и есть, это была корона из начищенной до блеска стали.

Господи Иисусе, избавь же меня от этого зла…

Рекс поднял голову и окинул взглядом улюлюкающую толпу на выступе. Затем распростер свои руки, словно знаменитый артист, повернулся налево, потом направо, чтобы все его увидели. Толпа закричала еще громче; некоторые крики казались вполне человеческими, некоторые – не очень, но все были исполнены праведного гнева…

Правым ухом Пукки услышал, как кто-то шмыгает носом. Он дернулся, но не смог пошевелиться, лишь повернул голову в сторону – и перехватил