умело накрыли плотным огнем. Конечно, штурмовой щит неплохая защита, но когда по нему молотят из нескольких стволов, хочешь не хочешь, а воткнешь его в землю и будешь сидеть за ним, ожидая, когда противник начнет менять магазины.
Но черно-красные стреляли грамотно. Пока одни перезаряжали оружие, другие давили противника огнем. А тем временем к грузовикам бежала подмога – четверо бойцов в легкой броне. У одного «Муха» в руках и еще одна за спиной. Второй огнемет «Шмель» тащит. А остальные двое – разобранный на составляющие автоматический станковый гранатомет, собрать который дело одной минуты.
В общем, понятно. Максимум через две минуты от штурмовой группы «зеленых» останется лишь черно-багровый, местами поджаренный фарш. А нам с Японцем придется снова отправляться в камеру с цепями на стенах – подозреваю, у полковника таковые присутствуют не в одном экземпляре.
Кстати, вон он, собственной персоной. Бодро ковыляет на своих протезах, машет убойной четверке, орет, мол, быстрее, маму вашу за загривок, шевелите копытами! А из-за плеч у него торчат… твою ж налево, рукояти знакомых мечей!
Вот оно как, значит. Полковник-то всегда славился своей прижимистостью и жаждой наживы. А мечи Японца – это ж целое состояние. Вот и прицепил их себе полковник за спину. На случай, если «зеленые» верх возьмут и драпать придется. Не «Бритву» вынесет из Зоны, так хоть обеспечит себя на всю жизнь. Сволочь.
Кстати, помимо всего прочего, вон и к БТРу трое черно-красных кексов несутся, экипаж, не иначе. Проснулись, голубчики, но лучше поздно, чем никогда. В общем, если сейчас не вмешаться, то через минуту будет поздно.
Ну, я и вмешался. Потому, что решительно не хотелось мне обратно в камеру, другие у меня имелись планы на ближайшее будущее. Потому сдернул я с плеча СВД, дослал патрон в патронник, встал на колено, перекинул ремень на локоть для лучшего упора – и начал стрелять. Очень быстро, потому что «борги» – парни хорошо обученные и, заслышав пальбу в тылу, долго размышлять не станут, с чего бы это приключилась эдакая незадача.
Раз. Два. Три. Трое черно-красных, сбитые с БТРа бронебойными пулями, безвольными куклами попадали возле рифленых колес боевой машины.
Четыре. Пять. Шесть. Семь. Гранатометчики и огнеметчик по очереди ткнулись лицом в осеннюю грязь, не добежав до позиции буквально несколько шагов.
Восемь. Полковник, открывший рот, чтобы проорать очередную команду, неестественно дернул головой и тут же профессионально зажал ладонью разорванную сонную артерию под ухом, заглушив хлынувший было из нее кровавый фонтан. Признаться, хотелось мне влепить гаду пулю промеж ключиц. Но в последний момент вспомнил я, как он помогал спасать одного вредного наемника и как мы с ним плечом к плечу вместе с другими моими товарищами отстреливались на берегу Яновского затона от наседающего врага…
Нет людей плохих и хороших, ибо каждый в этой жизни преследует свой интерес. И когда тот интерес совпадает с твоим, значит, ты встретил хорошего человека. Хорошего для тебя, в данный конкретный момент времени. Сегодня мои интересы не совпали с интересами полковника. Но это не значит, что я мог просто пристрелить мерзавца, с которым мы тайком пили спирт в госпитале из одной мензурки на всех, передавая ее из рук в руки. Другой бы смог наверно. Но не я.
Правда, в этом бы я никогда себе не признался. И сейчас совершенно искренне думал, что стреляю на полдециметра левее потому, что раненого командира немедленно бросятся спасать подчиненные, выносить его с поля боя, вместо того чтобы стрелять в меня. А это как минимум минус двое автоматчиков. Хороший предлог для того, чтоб оправдать мой дурацкий моральный кодекс, от которого я клянусь отречься чуть ли не каждый день. Только не получается ни хрена, увы.
Хотелось мне еще два раза выстрелить, уж больно заманчиво выглядели затылки стрелков, защищенные черно-красными шлемами, которые бронебойная пуля СВД шьет как бумагу. Но не срослось.
«Борги» развернулись быстрее, чем я рассчитывал, и мне пришлось нырнуть за бронированную створку ворот, по которой немедленно замолотили пули.
Впрочем, этот обстрел длился недолго.
Как я понимаю, почуяв ослабление плотности огня, воодушевились «зеленые» и резко двинули вперед, постреливая вслепую из-за щитов и выходя на расстояние броска ручной гранаты.
В этом им помогли другие бойцы группировки, втянувшиеся в пролом и принявшиеся обстреливать «боргов» из подствольных гранатометов – характерный хлопок «ВОГа» я узнаю за версту. Интересно, что «зеленым» мешало сделать это раньше, проникнув на территорию «Вектора» с первой линией щитоносцев? Наверно, надеялись прорваться с ходу. Да уж, на войне излишняя самоуверенность чревата необратимыми последствиями. Кстати, к мирной жизни это относится не в меньшей степени.
Я вновь осторожно выглянул из-за укрытия.
Так-так. Несколько «ВОГов», перелетев через грузовики, разорвались довольно далеко от обороняющихся, не причинив им особого вреда – знаменитая броня «боргов» зачастую оправдывает свою нехилую цену. Но одна граната рванула адресно, прямо под ногами стрелка, облаченного в легкую броню. При этом броня осталась практически целой. Но с человеком произошло примерно то же, что было бы, если б в большую черепаху кто-то запихнул взрывпакет. Панцирь почти цел, так, незначительные разломы и сколы по краям. А вокруг него разбросаны мелкие куски рваного, подрагивающего мяса, обрывки кишечника и окровавленные осколки костей…
