В общем, мы обмыли завершение дела, потом знакомство, потом выяснили, что у Бутусова стихи лучше, чем у Кормильцева, не такие, конечно, складные, но образность сильнее. Потом я показал Виктору мою гордость – пулемет Дегтярева, который мог стрелять очередями строительными патронами. Когда я притащил пулемет из кладовки, Копайко сначала помрачнел, но я показал чек из магазина «Парабеллум» и успокоил его.
– Я не понимаю, ты же в армии служил, – поморщился Виктор, – а все тянет на военные игрушки? Я вот в пограничных служил, настрелялся на всю жизнь.
– Я люблю оружие не для пострелять, а как произведение искусства, – не согласился я. – Тем более что стрелять из этого ПД и не собираюсь. Вернее, он переделан под строительный патрон, так что стреляй, не стреляй – ничего, кроме грохота, не будет.
– Я вообще не очень понимаю такого увлечения, тем более у тебя такая работа, археология! Вот где тайны мира!
Пришлось мне ему объяснить, кем я работаю в том институте и почему я там оказался. Копайко никак не ожидал такой истории. Я ему рассказал о теории палеоконтакта, о Чарльзе Гой Форте, о Казанцеве, о фон Денникене, ну и о том, как всеми силами стараются этот вопрос обойти современные ученые. Виктор, оказывается, вообще никогда не слышал о таких вещах. Нет, конечно, он видел по телевизору фигуры из Наски, знал о скульптурах на острове Пасхи, но как-то совершенно не связывал это с инопланетянами или с предтечами. Под коньячок Виктору идея очень понравилась. Я ему даже записал старый фильм «Назад в будущее». На ту же флешку, где было видео с камеры наблюдения. Он обещал посмотреть и вернуть на днях. Потом мы допили коньяк, я ему показал, как починил фару, и мы попрощались. В общем, у меня появился хороший новый приятель.
Копайко неожиданно пришел ко мне через несколько дней. Он даже не позвонил заранее. Сказал, что принес флешку. И еще принес пива. Под яичницу оно было как раз. Но Виктор был какой-то нервный, словно на работе неприятности. Я так и спросил:
– Что, небось у тебя там кровавое убийство и горы трупов?
– Не совсем. Ерунда какая-то. – Он поставил пустую кружку на стол и взял в руки кусочек хлеба. – Обворовали наш отдел.
– Э… полицию обворовали? – Я чуть не рассмеялся.
– Украли несколько дел. В том числе и твое. Я его не успел в архив сдать. Причем я не сомневаюсь, что искали именно его.
– Почему это?
– Вот посмотри, – протянул мне мою флешку Копайко. – Я там два ролика дописал.
Пока я включал компьютер, Виктор рассказал:
– Твой ролик, ну, с твоим алиби, натолкнул меня на одну мысль. Ведь и в больнице, откуда подследственный убежал, есть камеры наблюдения, и на шоссе рядом с местом происшествия камеры наверняка есть. Конечно, в серьезных делах мы в первую очередь снимаем данные с ближайших камер, но тут дело было настолько ерундовое и никому не нужное, что… А я решил все-таки проверить все до конца, хоть и дело закончено.
– Ты мне не веришь? – В груди стало нехорошо.
– Да нет, успокойся, я все думал – как этот тип исчез из больницы. Скорее из любопытства. Давай включай, – кивнул на флешку Виктор. – Ролик «Бол-1».
На экране появился длинный больничный коридор, зеленые крашеные стены выглядели мрачно. Сначала там никого не было, потом из палаты слева в коридор вышел человек. Он осторожно осмотрелся, поколебавшись, открыл дверь напротив и вошел в другое помещение. Через секунду он вернулся, держа в руке флакон – медицинский, с притертой пробкой.
– Это он в перевязочной спирт украл, – объяснил Виктор. – Я выяснил. Теперь смотри внимательно.
Человек открыл флакон, выпил содержимое, скривил страшную рожу, и его передернуло.
– Алкаш? – вставил я, но Виктор остановил меня, чтобы я не отвлекался.
Человек постоял секунду неподвижно. И исчез. Словно в записи пропустили несколько кадров.
– Это что? Монтаж? – понимая, что это никакой не монтаж, спросил я.
– Пусти второй ролик, – не стал ничего объяснять Копайко. – Тот «ДПС2».
Это был ролик с полицейской камеры, которая следит за дорогой. Я узнал это место. Практически там, где я сбил этого типа. А вот и моя машина показалась. А потом прямо перед капотом из ниоткуда появился человек. Как я успел затормозить, непонятно.
– Ну и что ты обо всем этом теперь скажешь? – тихо спросил Копайко. – Что это?
– Я не знаю, что это. – Я говорил медленно, боясь произнести то, что у меня вертелось на языке. – Но то, что книга та не на иврите, это теперь понятно.
– Я не сомневаюсь, что нас обокрали именно для того, чтобы получить твое дело. А скорее всего твой адрес они хотели узнать, – добавил Виктор. – Поэтому у меня к тебе большая просьба…
Виктор понизил голос, словно нас могли подслушивать.
– У тебя нет настоящего оружия? Или хотя бы травмата стоящего? «Макарыча», например.
– Нет, зачем мне нужно?
