– Вы похищаете детей? – Олег даже остановился от удивления. – Вы же говорили, что в университет поступают только местные.
– Ну что ты! Только добровольно. Ты знаешь, во всех мирах, а тем более у вас, на Земле, есть масса детей, не вписывающихся в социум, думающих нестандартно и нуждающихся в свободе мышления. Они с удовольствием идут к нам. И за годы обучения в Сколари становятся практически местными. И жилье они могут купить себе при поступлении в университет. Таковы начальные условия. Ну и конечно, всегда вольны вернуться домой. И на каникулы тоже. У нас есть специальные люди, перевозчики для тех детей, кто не способен сам переходить. Но они так быстро всему учатся, тем более после перехода. Вот что интересно, – Батрид вдруг перескочил на другую тему, – у меня вообще создается впечатление, что способность к переходам есть у каждого. И наверное, это не какое-то неведомое человеческое свойство, а способность вырабатывать некую субстанцию, открывающую этот переход. Но, к сожалению, мы пока ничего не знаем, никаких наработок в этом направлении сделать не удалось. Но вот, может… я надеюсь, когда-нибудь удастся.
– Мне кажется, что еще очень важно, чтобы эта способность проявилась, некий толчок, ну, вроде личного примера или… – поддержал идею Олег, но сразу осекся. – Ну, я думаю, что есть люди, которые могут научиться переходить с помощью опытных товарищей.
Лес, по которому шли Олег и Лано, постепенно из благородного векового бора превратился в чахлую и редкую поросль. Он скорее напоминал заброшенный городской парк, за которым много лет не ухаживали. Один раз пришлось сделать привал, передохнуть и подкрепиться. Правда, ничего, кроме чая с печеньем, уже не осталось. Все хитрые сублимированные продукты перемешались с гадкой кашицей разложившегося пластика. После привала вещмешок Олега сильно похудел. Отойдя в сторону, он выкинул массу испорченного багажа.
Лес закончился внезапно, словно его отрезали пилой. Просто в какой-то момент, раздвинув плотные кусты подлеска, Шергин и Батрид оказались на вымощенной желтым кирпичом дороге, окружающей маленький, словно сказочный городок. Небольшие домики, красная черепица и цветущие палисадники никак не вязались с монументальной роскошью Ректората или готическим аскетизмом Депозитария.
– Вот он, Сколари. Всегда настроение поднимается, когда здесь появляюсь. Недалеко отсюда живет мой хороший товарищ, мы учились вместе. Он сразу пошел учительствовать, тут и осел.
Лано, словно и не было долгого перехода, бодро зашагал по мостовой мимо игрушечных домиков.
– Ага, вот и жилище Тачира.
Путники остановились у особняка, закрытого высокими деревьями, посаженными вплотную к стенам.
Профессор подошел к деревянной двери и постучал колечком дверного молотка по бронзовой фигурке.
– Он большой любитель старины, даже такие вещи, – Лано показал на литую голову льва под кольцом, – у него только настоящие, не современные подделки.
Дверь открылась, на пороге показался громадный толстяк с пышными усами и бакенбардами, в домашнем атласном халате. Последовали возгласы, объятия, целования воздуха за ушами. Хозяин был искренне рад Батриду. Лано представил своего попутчика, Тачир обрадовался и ему. Гостиная в доме Тачира выглядела феерически. Она словно была хранилищем безумного коллекционера. До потолка вздымались полки, забитые фолиантами, на комодах, сервантах и узких столиках вдоль стен стояли статуэтки, абстрактные бронзовые изделия, устройства невероятной инженерии из шестеренок и противовесов, видимо, так никогда и не работавшие. Под потолком висели модели летательных аппаратов, в которых явно прослеживались инженерные находки Леонардо да Винчи. Олег как завороженный смотрел на этот хаос творческой мысли.
– Располагайтесь поудобней! – Хозяин стал двигать кресла и стулья, расчищать стол от бумаг. – Сейчас распоряжусь насчет еды. Что, понравилось? – Тачир заметил, с каким интересом Олег рассматривает его жилище. – Это еще ничего, вот говорят, что король Цада Разолван собрал такое, что по сравнению с его коллекцией у меня просто лавка старьевщика. Ты знаешь, у меня есть старинный фолиант с описанием Пустоши современниками еще до того, как она стала мертвыми землями, а это…
Тачир подхватился и стал перебирать тома на книжной полке, полностью занимавшей одну из стен.
– Тачир, дорогой, у нас маленькая проблема, – остановил его Лано. – Олег с Земли прибыл, и его одежда малость… Ну, ты понимаешь, не держится она в нашем биоценозе. У тебя не найдется какого-нибудь старья на первое время? А то он и до лавки дойти не сможет.
– Зачем старья? У меня полные гардеробы прекрасной одежды с тех времен, когда я был тоже худ и строен. Не выбрасывать же! Идем, мой друг, я покажу! – Тачир аккуратно вернул фолиант на полку.
Хозяин отвел Шергина в гардеробную комнату, где на тремпелях висела одежда из дорогих тканей и тонко выделанной кожи. Приятель Лано оказался большим франтом, и Шергину предстояло сделать сложный выбор из громадного количества платья всех видов и сортов.
– И не стесняйся, а то я обижусь, – прогудел хозяин. – У меня это все пропадет, а молодому человеку может пригодиться. Например, в библиотеку в черт знает чем ведь не пойдешь! Вот шкаф. Там у меня рубашки и прочее, все новое!
При этих словах Тачир глянул на Олега и улыбнулся.
– Давай. Как приоденешься и возьмешь про запас, присоединяйся к нашей трапезе!
Через полчаса Шергин вышел в гостиную. На нем были темные кожаные брюки со шнуровкой ниже колен, белоснежная рубашка с кружевным воротником и накрахмаленным жабо. Затвердевшие за годы неиспользования короткие баронские сапоги скрипели при каждом шаге. Через руку был перекинут шерстяной плащ.
