— А что, ночью сбежать нельзя? — поинтересовался Ромка.
— Не выйдет, — проскрипел забытый всеми «председатель рыбсовхоза», — уж коли озерная хозяйка кого присмотрела — всё! Из деревни нет хода. Закружит, задурит, тропки-стежки переплетет, и придет горемыка или обратно, или прямиком к озеру. И не дать ей свежую кровь нельзя — деревню выморит. И убить ее не можем, и уйти не в силах, так и живем.
— Вот прям так и не можете?.. — не поверил Рома.
— Да пробовали уж! — нестройно загомонили наконец мужики, переминаясь с ноги на ногу. — И дубьем ее, и сетями, и огнем жгли… А проку? Она ж по смерти лужей растекается, а следующей ночью снова в озере, только втрое злее против прежнего. Да и плохо без хозяйки будет. Через нее к нам ни мавки не лезут, ни криксы. Один раз болотника дохлого у берега нашли. Когти — во! Зубы — во! Если б такой страхолюд в деревню прошел, много крови бы пролил…
— Ясно, — кивнул я, — теперь действительно ясно.
По лицу пленника потекли слезы.
— Все пропало, — принялся причитать он, — теперь она обязательно заберет моего сына! Горе мне!
— Да не вопи ты, блаженный! — бросил я раздраженно и поглядел на сына.
— Ну, что думаешь по поводу происходящего? — спросил я по-русски.
— Знаешь, бать, что-то мне есть совсем перехотелось, — отозвался тот. — Может, дадим деру, пока не поздно?
Хорошая мысль. Здравая. Только где ж она, зараза, раньше была!
— Ром, думалку включи! Никуда ты отсюда не сбежишь! Весь цирк приурочен в аккурат к нашему появлению!
— Да ну!..
— Ду-май…
Ромка свел брови к переносице и принял задумчивый вид.
Я подождал немного, а потом принялся излагать гениальные мысли.
— Ну, положим, этого худосочного субъекта, — я кивнул в сторону привязанного к столбу юнца, — Ундина выбрала сама. Но почему она вдруг переменила мнение? Мать Манна на ушко нашептала?
Он пожал плечами.
— Может, и так.
— Разве что мать Моргана, — хмыкнул я. — И думаю, ей пришлось хорошенько надавить на озерную нечисть, чтобы та поступилась своей добычей. Возможно, одним из условий сделки была замена одного невинного юноши другим.
— Если ты обо мне, то я давно уже не… — просветил меня Ромка.
— Ну, Моргана-то могла об этом и не знать, — успокоил я его, — и сдается мне — стерва просто пытается лишить меня спутника.
— Еще скажи, что она меня боится!
— Не скажу. Но ты не значился в первоначальном раскладе, и теперь она не знает, как появление такого козырного валета отразится на ходе игры.
— И потому решила избавиться от меня столь экзотическим способом?
Я развел руками:
— Ничего другого мне в голову не приходит.
— Значит, надо делать ноги.
— А эти? — кивнул я на селян.
— А мама? — в тон ответил сынуля. — Нам в первую очередь ее спасать надо!
— Ром, погоди…
— Да что Ром-то?! — возмутился тот. — Эти уроды каждый год своих пацанов русалке отдавали, и нормально! А тут поди ж ты — сын старейшины! Спасайте его все! Нет уж, дудки! Не хочу я вместо него в озеро прыгать!
— Да кто ж тебе, дураку, предлагает в озеро прыгать?! — удивился я. — Придумаем что-нибудь!
— Ну думай, — фыркнул Ромка и демонстративно сложил руки на груди, — придумаешь — скажешь! Да, кстати: если надумаешь лезть сам, тоже не пущу! Пошли они все!
— Думаешь, я из любви к людям в эту авантюру ввязываюсь? Не угадал. Ты мозг включи: вместе же в карту смотрели. Слева топь, справа топь, а кто в тех топях водится, тебе уже объяснили. Даже если и нет там никого, все равно в болота не полезу!
— А к водной нечисти в пасть полезешь?
— Подавится мной местное пугало. Уж если Инг-Давриил не сожрал, то с местной нечистью как-нибудь справимся. А вот нам через озеро перебраться — позарез надо! И другой дороги нет.
