проникновение грибка в жилые отсеки. Это очень интересный грибок. Он проникает через любые стены и пожирает все съедобное – хлеб, консервы, сахар. Хлореллу он пожирает с особой жадностью. Иногда он поражает человека, но это совсем не опасно. Сначала этого очень боялись, и самые смелые менялись в лице, обнаружив на коже характерный серый, немного скользкий налет. Но грибки не причиняли живому организму ни боли, ни вреда. Говорили даже, что они действуют как тонизирующее. Зато продовольствие они уничтожают в два счета.
– Дядя Валнога! – окликнул кто-то. – На обед тоже будут галеты?
Директор не успел заметить, кто окликнул, потому что все завтракавшие повернули лица к дяде Валноге и перестали жевать. Славные молодые лица, почти все загорелые до черноты. И уже немного осунувшиеся. Или это так кажется?
– В обед вы получите суп, – сказал дядя Валнога.
– Здорово! – сказал кто-то, и опять директор не заметил кто.
Он подошел к ближайшему столику и сел. Валнога подкатил к нему тележку, и директор взял свой завтрак – тарелку с двумя галетами, полплитки шоколада и стеклянную грушу с чаем. Он сделал это очень ловко, но все-таки толстые белые галеты подпрыгнули и повисли в воздухе. Груша с чаем осталась стоять – она имела магнитный ободок вокруг донышка. Директор поймал одну из галет, откусил и взялся за грушу. Чай остыл.
– Суп, – сказал Валнога. Он говорил негромко, обращаясь только к директору. – Вы можете себе представить, что это за суп. А они небось думают, что я им подам куриный бульон. – Он оттолкнул тележку и сел за столик. Он смотрел, как тележка катится в проходе все медленнее и медленнее. – А куриный суп, между прочим, кушают на Каллисто.
– Вряд ли, – сказал директор рассеянно.
– Ну как же вряд ли! – сказал Валнога. – Я им отдал сто семьдесят банок. Больше половины нашего резерва.
– Остаток резерва мы уже съели?
– Конечно, съели, – сказал Валнога.
– Значит, и они уже съели, – сказал директор, разгрызая галету. – У них народу вдвое больше, чем у нас.
«Врешь ты, дядя Валнога, – подумал он. – Я тебя хорошо знаю, инженер-гастроном. Банок двадцать ты еще припрятал для больных и прочего».
Валнога вздохнул и спросил:
– Чай у вас не остыл?
– Нет, спасибо.
– А хлорелла на Каллисто не прививается, – сказал Валнога и опять вздохнул. – Опять они радировали, просили еще килограммов десять закваски. Сообщили, что выслали планетолет.
– Что ж, надо дать.
– Дать! – сказал дядя Валнога. – Конечно, надо дать. Только хлореллы у меня не сто тонн, и ей тоже надо дать подрасти… Я вам, наверное, аппетит порчу, а?
– Ничего, – сказал директор. У него вообще не было аппетита.
– Довольно! – сказал кто-то.
Директор поднял голову и сразу увидел растерянное лицо Зойки Ивановой. Рядом с ней сидел ядерник Козлов. Они всегда сидели рядом.
– Довольно, слышишь? – сказал Козлов со злостью.
Зойка покраснела и наклонила голову. Ей было очень неловко, потому что все смотрели на них.
– Ты мне подсунула свою галету вчера, – сказал Козлов. – Сегодня ты опять подсовываешь мне свою несчастную галету.
Зойка молчала. Она чуть не плакала от смущения.
– Не ори на нее, Козел! – гаркнул с другого конца столовой атмосферный физик Потапов. – Зоенька, ну что ты его подкармливаешь, этого зверя! Дай лучше галету мне, я съем. Я даже не буду на тебя орать.
– Нет, правда, – сказал Козлов уже спокойнее. – Я и так здоровый, а ей надо есть больше моего.
– Неправда, Валя, – сказала Зойка, не поднимая головы.
Кто-то сказал:
– Чайку еще можно, дядя Валнога?
Валнога поднялся. Потапов позвал через всю столовую:
– Эй, Грегор, после работы сыграем?
– Сыграем, – сказал Грегор.
– Снова будешь бит, Вадимчик, – сказал кто-то.
– На моей стороне закон вероятностей! – заявил Потапов.
Все засмеялись.
В столовую просунулась сердитая физиономия.
