– Черта с два! – отозвался Юрковский.
Что-то покатилось по полу с металлическим дребезгом. Жилин выскочил в коридор. Начиналось приключение.
Корабль непрерывно мотало, словно щепку на волнах. Жилин бежал по коридору и думал: этот мимо. И этот мимо. И вот этот тоже мимо, и все они мимо… За спиной вдруг раздалось пронзительное «поук-пш-ш-ш-ш…». Он бросился спиной к стене и обернулся. В пустом коридоре, шагах в десяти от него, стояло плотное облако белого пара: совершенно такое, как бывает, когда лопается баллон с жидким гелием. Шипение быстро смолкло. По коридору потянуло ледяным холодом.
– Попал, гад, – сказал Жилин и оторвался от стены. Белое облако ползло за ним, медленно оседая.
В рубке было очень холодно. Жилин увидел блестящую радугой изморозь на стенах и на полу. Михаил Антонович с багровым затылком сидел за вычислителем и тянул на себя ленту записи. Быкова видно не было. Он был за кожухом реактора.
– Опять попало? – тоненьким голосом крикнул штурман.
– Где, наконец, бортинженер? – прогудел Быков из-за кожуха.
– Я, – отозвался Жилин.
Он побежал через рубку, скользя по инею. Быков выскочил ему навстречу, рыжие волосы его стояли дыбом.
– На контроль отражателя, – сказал он.
– Есть, – сказал Жилин.
– Штурман, есть просвет?
– Нет, Лешенька. Кругом одинаковая плотность. Вот ведь угораздило нас…
– Отключай отражатель. Буду выбираться на аварийных.
Михаил Антонович на вращающемся кресле торопливо повернулся к пульту управления позади себя. Он положил руку на клавиши и сказал:
– Можно было бы…
Он остановился. Лицо его перекосилось ужасом. Панель с клавишами управления изогнулась, снова выпрямилась и бесшумно соскользнула на пол. Жилин услышал вопль Михаила Антоновича и в смятении выскочил из-за кожуха. На стене рубки, вцепившись в мягкую обивку, сидела полутораметровая марсианская ящерица Варечка, любимица Юрковского. Точный рисунок клавиш управления на ее боках уже начал бледнеть, но на страшной треугольной морде все еще медленно мигало красное изображение стоп-лампочки. Михаил Антонович глядел на разлинованную Варечку, всхлипывал и держался за сердце.
– Пшла! – заорал Жилин.
Варечка метнулась куда-то и пропала.
– Убью! – прорычал Быков. – Жилин, на место, черт!
Жилин повернулся, и в этот момент в «Тахмасиб» попало по-настоящему.
Амальтея, «Джей-станция»
Водовозы беседуют о голоде, а инженер-гастроном стыдится своей кухни
После ужина дядя Валнога пришел в зал отдыха и сказал, ни на кого не глядя:
– Мне нужна вода. Добровольцы есть?
– Есть, – сказал Козлов.
Потапов поднял голову от шахматной доски и тоже сказал:
– Есть.
– Конечно, есть, – сказал Костя Стеценко.
– А мне можно? – спросила Зойка Иванова тонким голосом.
– Можно, – сказал Валнога, уставясь в потолок. – Так вы приходите.
– Сколько нужно воды? – спросил Козлов.
– Не много, – ответил дядя Валнога. – Тонн десять.
– Ладно, – сказал Козлов. – Мы сейчас.
Дядя Валнога вышел.
– Я тоже с вами, – сказал Грегор.
– Ты лучше сиди и думай над своим ходом, – посоветовал Потапов. – Ход твой. Ты всегда думаешь по полчаса над каждым ходом.
– Ничего, – сказал Грегор. – Я еще успею подумать.
– Галя, пойдем с нами, – позвал Стеценко.
Галя лежала в кресле перед магнитовидеофоном. Она лениво отозвалась:
– Пожалуй.
