– Да ведь и ежу ясно… – Юрковский подумал и махнул рукой. – Пещерные люди!
Вошел Ермаков – как всегда, спокойный, только немного более бледный, чем обычно. Он присел к столу, раскрыл блокнот в кожаном переплете и склонил над ним забинтованную голову. Все замолчали, глядя на него. Быков уселся поудобнее и приготовился слушать.
– Прошу внимания, товарищи, – сказал Ермаков. – Надо обсудить план дальнейших действий.
Стало тихо, слышно было, как пощелкивает холодильник.
– Я не имею еще информации от группы Быкова… – Ермаков захлопнул блокнот и откинулся на спинку кресла. – Алексей Петрович, доложите результаты разведки.
Быков поднялся.
– Болото, – начал он, – очень топкое болото. В десяти шагах от «Хиуса»…
Он рассказывал медленно, стараясь не пропустить ни одной подробности, и с огорчением думал, что за такой доклад начальник геологического управления назвал бы его размазней. Но Ермаков слушал внимательно, одобрительно кивал, делал какие-то пометки в блокноте. Быкова несколько удивило то, что командир, слушая о появлении неизвестного животного, не проявил никакого любопытства и только улыбнулся, когда Юрковский нетерпеливо заерзал, протестуя, видимо, против слишком натуралистического описания его, Юрковского, поведения во время схватки с венерианской гадиной.
– Вот и все, – вздохнул Быков.
– Значит, вверх ногами… – повторил Ермаков. – Спасибо, товарищ Быков. Садитесь.
Дауге подмигнул ему и кивнул в сторону насупившегося «пижона». Быков сделал каменное лицо и отвернулся.
– Ну что ж… – Ермаков поднялся, потрогал повязку, поморщился. – Резюмируем все, что нам известно. «Хиус» совершенно неожиданно для всех нас сел в болото. По моим расчетам, мы находимся не более чем в ста километрах к югу от Голконды. Не более чем в ста… Расстояние, как видите, невелико. При других обстоятельствах нам хватило бы суток, чтобы покрыть это расстояние. Но…
– Вот именно, – прошептал Спицын.
– …мы сидим на болоте. Мало того, по данным радиолокации – не очень надежным, правда, – болото окружено горным хребтом, заключено в кольцо скал, и в этом кольце не удалось нащупать никаких признаков просвета.
– Вулкан? – спросил Дауге.
– Возможно, мы находимся в кратере исполинского грязевого вулкана. И престранный это вулкан, должно быть, потому что анализ илистой воды показывает… – Ермаков раскрыл блокнот: – Вот, извольте. Смесь примерно в равной пропорции тяжелой и сверхтяжелой воды.
Юрковский подскочил на месте:
– Тритиевая вода?
– Т
– Но…
– Да. Период полураспада трития всего около двенадцати лет. Значит…
– Значит, – подхватил Дауге, – либо наш вулкан образовался очень недавно, либо существует какой-то естественный источник, пополняющий убыль трития…
Каким должен быть естественный источник сверхтяжелого водорода – изотопа, который на Земле производится в специально оборудованных реакторах, – Быков не мог себе представить. Но он молчал и продолжал слушать.
– И это еще не все, – сказал Ермаков. – Кратер – если это кратер – представляет собой бездонную пропасть. Во всяком случае, наши эхолоты оказались бессильны.
– Каков диаметр кратера? – быстро спросил Юрковский.
– Кратер, очевидно, почти круглый, диаметр его около пятидесяти километров. «Хиус» находится ближе к его северо-восточному краю: с этой стороны от нас до хребта всего восемь километров. Таково положение, товарищи.
Юрковский встал, пригладил волосы:
– Короче говоря, под нами сотни метров трясины. От цели нас отделяют сто километров, из которых десять километров болота, и скалистая гряда. Правильно?
– Таково положение, – кивнул Ермаков.
– Болото наполовину состоит из тритиевой воды. Позволю себе напомнить, что тритий распадается с испусканием нейтронов, а нейтронное облучение – длительное нейтронное облучение, я имею в виду – это вовсе не мед, даже при наличии спецкостюмов.
– Совершенно верно.
– Но… Быков заверяет нас, что «Мальчик» пройдет через болото. А через скалы?
– «Мальчик» пройдет везде, – упрямо повторил Быков. – В крайнем случае скалы буду рвать.
– Гм… И все же я предпочитаю, чтобы мы, отправляясь на «Мальчике», оставили «Хиус» в более безопасном положении. Учтите…
