Вот так скромно и познавательно ответил я.
Шиза меня поддержала:
– Нужно сразу среди подданных выстраивать иерархические отношения.
Прочитав слова «приду и повешу», Бран остолбенел. Нет, он понимал, что с носителями отмерших традиций существует свой формат общения. Но вот чтобы за оговорку быть повешенным, он был не согласен.
– Гаринда, – обратился он к жене. – Это, по-моему, старые, выжившее из ума маразматики. Ты посмотри, что он ответил!
– Швырник, это ты выживаешь из ума, тебе сделали честь обращаться к премьер-министру в любое время. Как часто ты можешь обратиться к начальнику станции? – спросила она.
– Ни разу, – пораженно ответил он. – Меня просто не допустят до линии связи.
Жена больше ничего не сказала и отвернулась.
«Кроумваль, – вышла она на связь с нужным ей человеком, – у нас появилась интересная база для пилотов, но она для экстремалов».
«Зачем мне спортивная база? У меня учатся пилоты для боя», – пришел ей ответ.
«Я предлагаю нестандартную базу пилотов истребителей, произведенную в княжестве Новоросском. Могу отдать бесплатно, но с одним условием: ты поставишь ее пилоту и попробуешь его на практике».
«Это всегда пожалуйста, – ответил собеседник на линии. – Есть у меня заказчики с одной новой заселенной планеты, их пираты зажали. Не дают выйти за пределы системы».
«Тогда принимай пакет», – ответила женщина.
– Магистр, вылезайте! – скомандовал я и, дождавшись духа в иллюзии, показал ему на медкапсулу. – Ложитесь на ложе и не шевелитесь, не вздумайте куда-нибудь залезть, – предупредил я.
Ужас ночи и дня улегся на ложе капсулы. Крышка закрылась. Я поставил режим медкапсулы на изучение состояния объекта и стал ждать результатов. Через некоторое время умный ящик выдал резюме, что объект исследования – энергетическая сущность или нейрограммма. Потом поправился и назвал магистра «открытым сознанием», потом еще раз подтвердил, что да, это сознание, и у него нарушены логические связи и цепочки, и задал вопрос: исправить или оставить в прежнем состоянии?
Понимая, что бедный Рострум потихоньку растворяется в пространстве, я задумался, что лучше: дать ему полностью развоплотиться или помочь сохранить разум? Магистр осознает себя живым человеком и хочет мне помочь с валорцами, почему бы не дать ему шанс отомстить и пожить еще, не бесцельно бегая за демонами, а помогая мне. Я ответил «исправить», и аппарат опять погрузился в тяжкие раздумья.
Магистр зря времени не терял, а сортировал змеек и тех, что потолще и пожирнее, уплетал. Что интересно, медкапсула змеек воспринимала как выброс энергии и переводила их на накопитель, чтобы потом вернуть магистру. Опять появился запрос: «Создать резервную нейрограмму? Да? Нет?» Я ответил согласием. Еще через час крышка капсулы с легким шелестом открылась.
– Можно вылезать? – посмотрел на меня Вальгум Рострум, и я увидел четыре желтых вертикальных зрачка, по два в каждой глазнице. Жуткое, я вам скажу, зрелище, но змейки больше не лезли из его глаз.
– Вылезайте, магистр, и сразу в сумку, иначе вы растворитесь в эфире мироздания.
Он глянул на меня из-под крутых голых надбровных дуг.
– Я многое вспомнил, – сказал он, – и эти воспоминания мне были малоприятны. – Он помолчал, собираясь с мыслями. – Я вам помогу, чем смогу, мой друг, – после чего исчез в моей сумке.
Из капсулы вышла маленькая дискета с нейрограммой магистра. Повертев ее в руке, я положил ее в бокс с таким же именем и оставил на полке.
– Полетели, Шиза, домой, нам еще сегодня воровать себя надо.
Кроумваль, получив базу от четы Швырников, только хмыкнул.
– Точно, не наша сборка и не инженеров Ассамблеи. Такую хрень могли создать или сумасшедшие, или те, кто очень долго сражался в космосе и считал, что если суждено погибнуть, то это делать нужно с пользой, подбив парочку кораблей противника перед гибелью собственного судна от перегрузок.
Но у владельца школы пилотов был такой ненормальный ученик, которому могла пригодиться эта база.
– Грехт, – позвал он его, – подойди сюда. Вот у меня интересная база для пилота, но она сделана в каком-то княжестве. Поэтому наши стандарты для нее не существуют. Очень жесткая вещь и может быть опасна для жизни. Но летать и сражаться ты будешь, как никто другой, правда, может быть, недолго.
Он посмотрел на ученика, крутя коробку базы в руках.
