– Каковы первые впечатления, господа? – После ухода координатора старший оглядел сидящих.
– Похоже на то, что кто-то из своих затеял собственную игру ради имплантатов. Подстроил призыв, устранение магов, потом убрал свидетелей и скрылся. Веймара водили за нос, – ответил один из прибывших.
– Возможно, но не похоже, что Курта можно водить за нос. Он убрал Ремма и проверил наличие имплантатов в его теле, – ответил главный. – Но эту версию тоже будем прорабатывать. Ты, Бруно, займешься этим направлением. Остальные опрашивают оставшихся в живых. За работу.
Мы с Вироной притаились в небольшом лесочке недалеко от замка. Сам замок был виден как на ладони. Толстые каменные стены, вокруг которых вырыт ров, высокий донжон, крытый красной черепицей. Сразу было видно, за замком ухаживали: ров был хоть и без воды, но нигде не осыпался, на стенах ходили часовые, осматривая окрестности. Есть, наверное, и сигнальная сеть, предупреждающая о непрошеных гостях.
У меня уже сложилось определенное мнение о том, что представляет собой барон. Многое поведал его шпион по имени Зак.
Я смотрел на дорогу, которая огибала лесочек и вела к замку, была она наезжена и поддерживалась в хорошем состоянии. Где-то были уложены камни, через низины положены мостки из бревен. Мы ждали курьера от барона. А тот не торопился. Видно по всему, что такого расклада в своей авантюре Шарду не предполагал.
Благо дождя не было, даже проглядывало солнышко, и мы могли спокойно ждать. Вернее, я. Рона осматривала каждый куст вокруг.
– Смотри, Дар, ягодки черные, их можно есть?
– Можно, Рона, – ответил я, – только отравишься, – добавил через некоторое время и услышал громкое плевание у себя за спиной, а следом ругань девушки:
– Не мог сразу сказать, что ягоды несъедобные?
– А ты не спрашивала, съедобные они или нет, – повернулся я к ней.
Рона скорчила презрительную рожицу и показала язык.
– Вот уже язык почернел, – заметил я и отвернулся.
– А что это значит? – встревожилась девушка.
– Это значит – сок у ягод был черный. – Я не оборачивался.
– Это опасно? – В ее голосе была тревога.
– Посмотрим, – равнодушно ответил я. – Если не отвалится язык, то неопасно.
– А что надо сделать, чтобы он не отвалился? – Рона чуть не плакала.
– Болтать поменьше, – засмеялся я.
– Шутник, да? – обиделась она и замолчала.
Но долго сидеть в покое девушка не могла.
– А эти ягоды съедобные? – спросила она.
Я оглянулся и увидел ежевику, точно такую, какая росла у бабушки вдоль ограды.
– Съедобные, – ответил я и стал смотреть, как она запихивает их в рот. Глядя на это пиршество, я лучше стал понимать, как она умудрилась четыре раза пасти свиней. – Но козленком станешь, – не преминул добавить я.
Рона замерла с полным ртом ежевики. Но выплевывать не стала, прожевала и проглотила. По ее лицу можно было читать ее мысли, как если бы она говорила их вслух, мол, чего добру пропадать, коли все равно козой стану.
– Козленок – это кто? – Она взирала на меня с ненавистью.
– Рона, не смотри так на меня, не я тебе ягоды в рот запихивал. А козлик – это девушка с рогами и бородкой клинышком, а на ногах копыта.
– Я ночью заколю тебя рогами… Нет, я тебе отомщу до смерти, и сама умру. – Она начала всхлипывать. – Что я тебе сделала плохого, Дар?
– Рона, неужели ты не понимаешь простых вещей? У тебя нет магокаркаса. Как отразится на тебе продукт с магической составляющей, ты знаешь? Вот и я не знаю. Ты что-нибудь слышала о мутации? – Я смотрел на нее с укором. – Что говорит твой анализатор нейросети?
– Нет доступной информации, – ответила девушка. – У тебя есть противомутационный препарат? – Она смотрела на меня с надеждой.
Ну как ей откажешь?!
– Сейчас гляну.
Порылся немного в сумке и достал конфетку.
– Вот, бери, – протянул ей сладость в обертке.
– Зачем мне твоя конфета? – возмутилась Рона. В ее глазах, черных как ночь, засверкали молнии.
– Она зачарованная, – не моргнув глазом ответил я. – Это теперь универсальный антимутаген.
Рона с сомнением взяла конфету и повертела ее в пальцах.
