раз, но только внешне. И годы здесь не причем. Здесь душевная составляющая играет большую роль. Происходит деградация или эволюция личности, а душа одна остается неизменной. Даже убийца в душе очень переживает за маленького беспомощного котеночка, когда его нечаянно придавишь дверью. Но у Леры, как ни странно, и душа и лицо было без изменений. Они ничего не выражали.
— Послушай, Машка, а почему Катька не занимается детьми? Они все время у нее с какой-то тетенькой нерусской сидят на фото? — спросила Лера у Маши, когда она приехала из Питера.
Маша забрала у Леры из рук фотографии, которые привезла из Питера. На всех фото действительно с ними постоянно была Зуля или Маша.
Но Кати на фотографиях не было. Катя просила Машу никому не говорить о том, что она беременная и, конечно, старалась не попадать в кадр. О том, что Катя ждет ребенка, Лера не знала. Да и не нужно ей было это знать.
— Это их нянечка, — отвечала Маша, забирая фотографии из рук Леры. — Катя хорошо зарабатывает и может себе позволить нанять гувернантку.
— Во как! Гувернантку! И на каком же языке эта «Гувернантка» с ними разговаривает, думаю, что не на французском, а узбекский им обязательно пригодится. Узбеки так плодятся, что в России их скоро будет больше, чем русских. И, конечно, узбекский язык будет общенациональным, — смеялась Лера.
Чего у Леры не отнять так это чувство юмора. Она всегда умела шутить, она вообще была очень открытым человеком, поэтому и хватала врагов быстрее, чем друзей. Собственно говоря, друзей у Леры не было вовсе, кроме Маши и Кати. Они одни к ней относились с пониманием и любовью и никогда ее не перевоспитывали. Девушки принимали ее такой, какая она есть. Почему все хотят друг друга переделать? Ведь каждый человек индивидуален, как листик на дереве. Нет, ни одного похожего. Отпечатки пальцев у всех разные. Хотя пальцы очень похожи друг на друга, как и листочки на дереве. Смотришь, они все зеленые, красивые и вроде бы одинаковые. А присмотришься, никогда не найдешь точно такого же листика с такими же прожилками- морщинами, они все разные, как и лица у людей. Вроде бы похожи, но у всех свое.
— Лерочка, а куда ты направляешься? — спросила ее Маша. — Может, зайдешь, чайку попьем.
— Нет, я спешу, Амиран из командировки должен приехать.
— А что ж ты с ним ни разу ко мне в гости не пришла, — допытывалась Маша.
— Ты знаешь, у него очень много работы. Он приезжает только на сутки, вырвется и снова уезжает к себе на «Буровые».
— Он все так же в Тюмени?
— Да, там же. Я как рожу, сразу к нему переберусь. Мужа нельзя надолго оставлять одного, — улыбалась Лера.
— Это правильно, я своего даже к тюрьме ревную, — смеялась Маша.
— Маша, да твоего мужа уже весь город к тюрьме ревнует, хотят, чтобы он побыстрее освободился. Очень недовольны люди нынешним начальством. Дорог в городе не стало. Одни ухабины. Саша хоть за свои отпускные латал улицы, а этот видно не на своем месте. Сразу к кормушке присосался, и головы из кабинета не высовывает. Чего боится?
— Людей! — засмеялась Маша.
Артем, сын Маши, выглянул из окна и закричал, чтобы мама быстрее шла, потому что ей звонит тетя Катя из Питера.
— Ну ладно, не хочешь чайку, тогда я побежала, — сказала Маша и заторопилась в дом.
