Интеллект уже всерьёз задумался о целесообразности попытки контакта со столь недоразвитыми существами, но жизненные показатели экипажа не оставляли особого выбора. Контактировать же с другой формой местной жизни не хотелось, слишком много примитивной агрессии проявляли странные чужаки.
Но что делать с этим зондом. Уже использованы все виды связи, доступные в нынешнем состоянии, но космический аппарат их упорно игнорирует. Не может же быть, что он не оснащён сенсорами, иначе на кой он вообще нужен? Тратить остатки невосполнимой массы на что-то более действенное не хотелось. А придётся. Попробуем вот так.
Неяркая белая вспышка на миг осветила пространство, заставив фотонные усилители разведчика переориентироваться в нужную сторону. Ещё раз, и ещё. Всего девять раз сработали пространственные аннигиляторы, вызывая в космосе солнечную бурю, видимую с расстояния в миллионы километров. Уже во время четвёртой зонд задействовал гравитационный привод и медленно двинулся в сторону источника сигналов. Наконец-то.
Сочтя работу выполненной, мозг отключил все активные системы корабля, вновь превратившегося в стылую безжизненную оболочку, спящую до времени.
Глава 4
Нет ничего труднее, чем ждать и догонять – верно подмечено. Всевозможные гипотезы и предположения о цели экспедиции с громким жужжанием роились в мыслях всего экипажа. Возникало чувство, что люди вокруг как минимум половину свободного времени посвящали обсуждению этой животрепещущей темы, пытаясь всеми правдами и неправдами разузнать подробности. Однако начальство стойко держало оборону, информацией никого не баловало, а на все вопросы имело вполне ожидаемый ответ, мол, прилетите – узнаете, а пока хватит болтать, пора чего-нибудь поработать. Оставалось погрузиться с головой в будни огромного корабля, мчавшегося по неведомым тропкам обратной стороны мира.
Основной работой для группы младшего ненаучного состава, то бишь для нас, стажёров, оставалась учёба. Каждому дали в напарники матёрого инструктора, призванного вдалбливать в пустые головы все тонкости избранной профессии. Да уж, знал бы я раньше, каково это на самом деле – быть боевым пилотом. Такое ощущение, что командование задалось целью не только проверить наш предел растяжения, но и сделать из нас асов за период полёта.
По большому счёту мало кого из лётной группы интересовали наши всесторонние научные познания. Даже начальство, которое должно было курировать процесс усвоения материала, снисходительно спускало не освоенные по причине недостатка времени ксенодисциплины. Зато когда дело касалось основных специальностей – пилотирования, тактики, матчасти и прочих премудростей, молодое поколение без лишних разговоров брали в ежовые рукавицы.
Лишь только удалось справиться с теорией, как в качестве практики нас на полном серьёзе заставили разобрать и собрать «терминус». Убейте, не пойму, на кой нам это сдалось, чай не техники-ремонтники, но куда нам спорить с Антониной Сергеевной. В принципе, при участии компьютера и многоточечных силовых захватов выполнить задание было делом достаточно простым, вот только компьютер вдруг «сдох». Кстати, речь шла о ремонте того самого испорченного Колобком штурмовика, подвергшегося неосознанному эксперименту моей карманной шаровой молнии, что наводило на грустные размышления о мстительности командира.
За дело принялись рьяно, с полной самоотдачей. Утро, завтрак, настроение на максимуме, самое то потрудиться.
Всё же не зря я на свалке половину жизни провёл. К концу второй вахты удалось демонтировать все возможные для этого компоненты, в связи с чем возник небольшой стопор. Недолго думая, мы уселись тут же, облокотившись на то, что некогда было штурмовиком. Устроенный в тесном кружке мозговой штурм на тему, чего бы еще такого открутить, к счастью, не повлёк за собой дальнейшее издевательство над «терминусом». Не потому, что идей не родилось, просто нас наконец остановили.
Когда прибывший старший техник узрел плод усилий трёх стажёров, в общем, его переклинило. Я как-то не понял, а нам не разъяснили, что требуется всего лишь обозначить метод отсоединения основных модулей машины, мы же несколько увлеклись.
Все элементы брони аккуратной кучкой покоились рядом с остовом, больше напоминавшем скелет древнего динозавра. Кабина отсоединена, все приборы сняты, частично размонтированы и сложены каждый по порядку на белом покрытии пола. С другой стороны сиротливо лежали разряженные накопители, двигательная установка, гравигенератор, энергоячейка и прочие агрегаты, в свою очередь разобранные до винтика. Хорошо ещё вооружение предусмотрительно демонтировали заранее, и правильно – нам только дай в ракетных установках покопаться. А что, дурное дело нехитрое.
Механик вышел из шокового состояния, прекратил издевательство над несчастным штурмовиком, отдав команду компьютеру на сборку. Надо же, Умник сразу пришёл в себя. Сразу выяснилось, что сложены детали не в правильном порядке и часть из них (список из восьми пунктов) бесследно исчезла. При этом даже мозг корабля затруднялся ответить, куда три стажёра с герметичного ангара могли деть «верконовый демодулятор ч.1/2 малый», весом в три килограмма, поскольку не наблюдал за разборкой по команде начальства.
