наблюдать за группой высадки и окружающим пространством, и в случае чего прийти своим людям на помощь. Или уйти, бросив их в космосе, чтобы спасти всех остальных, либо донести до остального человечества весть о грозящей всем разумным опасности.
Мне кажется глупостью несусветной подобное положение, ведь можно подобраться ближе и иметь возможность прикрыть всю группу направленными полями, в считанные секунды забрать всех на борт, но проклятый протокол первого контакта этого не позволял ни при каких обстоятельствах. Кто его рожал, по всей видимости, о космосе имел представление смутное, порождённое виртуальными фильмами про буйство оргонцев, корн и прочих агрессивных представителях иных цивилизаций. Как будто в случае пробуждения этой громадины будет иметь значение в тридцати тысячах километрах от него находится корабль или в миллионе.
Десантная группа подала сигнал о прибытии. Командир отчитался об отсутствии изменений в состоянии чужака, выразил пожелание нашей калоше ползти быстрее, ибо на поверхности холодно и одиноко. Выдав столь необходимые сведения, десант прервал связь, поскольку им ещё предстояло завершить массу приготовлений к прибытию основной группы. Сейчас десантники наверняка приступили к организации локального периметра, установке контрольных меток и первичному осмотру зоны организации научного лагеря. Всем и так ясно, что нет там никого и меры безопасности лишь исполнение пунктов уставов и инструкций, но это ни в малой степени не отменяет их.
Наша задача в данном случае – пристыковаться, передать пехоте тяжёлое оборудование и узнать, наконец, зачем мы на самом деле были включены в состав экспедиции. Мы далеко не дурачки и прекрасно понимаем, что спрятать нас от пристального внимания заинтересованных лиц и организаций разведка могла сотней разных способов. Да ладно, стоило нас поселить на борту «Колобка» и все недоброжелатели могли смело вешаться рядами и колоннами. Хрен бы они туда пробрались просто так.
Всего на борту летающего блюдца одиннадцать человек – пилот, семеро сотрудников научной секции во главе с доктором Марковым, ну и нас трое в довесок. Несмотря на не слишком мирное начало экспедиции, настроение учёных приподнятое. Они радуются, как дети, даже в мыслях не представляя каких-нибудь иных, кроме чисто научных, сложностей.
Понять жрецов науки вполне можно. Одно дело найти пустой корпус, из которого толком ничего и не вытащишь, кроме состава обшивки. Совсем другое – обнаружить реально действующий боевой корабль, который лишён энергии и не ведёт против вас боевых действий. Хотя в нашем случае боевые действия имели место, но как-то несерьёзно.
Прошло ещё двадцать минут. Беготня, как и предполагалось, улеглась. Пока платформа не спеша приближалась к цели, внутри отсека началась бурная дискуссия о ксенобиологических особенностях расы создателей звездолёта. Учёные удобно устроились в глубоких креслах, созданных компьютером, и не спеша обсасывали теорию антиэнергии в разрезе эффективности практического применения. Всё сводилось к стандартному выводу – обнаружена новая панацея, святой Грааль, скачок развития человечества и так далее.
Теоретизировали мудрецы в весьма колоритной обстановке. На низеньком столике стояла целая канистра с красным вином, вокруг которой аппетитно выстроились тарелочки с деликатесами. Умеют люди устроиться. Откуда они только взяли на борту вареники с клубникой, скажите на милость? Пахло так, что можно было утопиться в слюнях, впрочем, героического воздержания от нас требовали только до того, как всё это великолепие оказалось на столе (я успел схлопотать по загривку от Марины за попытку стянуть солёный огурчик).
В самой дискуссии мы принять участие возможности не имели по причине полной некомпетентности. Обилие научных терминов, кажущихся с первого взгляда смутно знакомыми, но никаким образом не складывающиеся в поддающиеся осмыслению нашими убогими мозгами фразы, даже у меня вызывало перегрузку извилин. Мы как могли компенсировали эту неприятность плотной закуской, но быстро осоловели от еды и затосковали. Марина так вообще налопалась и уснула под размеренное бормотание доктора Хомичи о минус квантах, их взаимодействии с первичной энергией и нулевых полях. Мишка толкнул меня локтем:
– Вась, пошли отсюда, а то мой мозг готов покинуть сие ученое заседание самостоятельно. Учти, он настолько жаждет это сделать, что вот-вот оставит тело. Авось оно пригодится нашим профессорам для опытов.
– Нафига ты им сдался, – искренне подивился я, – вот летающий сам по себе мозг вполне заинтересует Весенина. Он спешно примчится с огромным сачком и будет тебя подманивать на живца.
Посмеялись. Мишка прав, пора и честь знать, а то не ровён час и нас в диспут вовлекут, до самой посадки не освободимся.
Извинились, мы быстро наложили полную тарелку всякой всячины, стянули литр сока и смылись к пилоту, который наверняка тоже был не прочь перекусить. Протолкавшись по коридору, заваленному всяким научным хламом так, что можно было ноги поломать, а местами протискиваться приходилось втянув живот, мы с трудом не растеряв съестное, добрались до рубки, где осчастливили Николая – пилота этого круглого недоразумения.
Я нырнул в вирт, приняв вахту, а ребята решили подзакусить ещё (по всей видимости, в их планах была реализация странного желания стать толстыми и красивыми). Принцип управления летающей тарелки ничем не отличался от обычного грузовика, которые мне доводилось пилотировать ещё при жизни на Сангории, так что остаток пути я был хоть чем-то занят. Да и оставалось лететь всего ничего – полчасика.
За пять минут до точки цели вновь вышел на связь десант и сочный бас капитана Петренко, настоящего раритета даже в неординарной среде своих сослуживцев, доложил, что периметр под контролем, затем выдал координаты посадки и пожелал не промахнуться, как обычно. Вот специально сяду ему на голову за подобные шуточки. Промахнуться, надо же такое ляпнуть.
