жить совершенно в другом мире, где человеческие органы чувств вообще ничего не могут сказать об окружающем пространстве. Поэтому счёл полезным развивать талант энергетического зрения и намеренно не задействовал возможности компьютерной интерпретации, стараясь разобраться в мельтешении непонятного самостоятельно, руководствуясь лишь подсказками хозяев корабля. Насмотрелся, называется.
Постепенно стал замечать, как даже находясь в привычной среде, на базе или на крейсере, я продолжаю смотреть вокруг в двух диапазонах сразу. Это часто выручало, особенно когда требовалось отличить одного Ар-Ва-Кор от другого. Но однажды…
В тот раз я был неожиданно разбужен вызовом из лаборатории – что-то не ладилось с воскрешением одного из Ар-Ва-Кор. А до этого мы с л-Гортаром шесть часов подряд провели на его корабле за разбором выданных в Академии заданий, в коих капитан «Странника» быстро разобрался и теперь всячески старался поспособствовать моим тренировкам. Короче говоря, спать я лёг за час до неожиданного вызова.
И вот представьте – глаза слипаются, совершенно не желая открываться. Но бежать на выручку надо. Ну и побежал, даже не заметив, что перемещаюсь по территории лагеря с закрытыми глазами, наблюдая за происходящим внутренним зрением.
Потом мне рассказали, как я влетел в бокс лаборатории, всем сказал «доброе утро» и поинтересовался, что же нужно делать. Глаза при этом закрыты, весь взъерошен, как воробей, и по первому представлению явно сплю. Чуть не довёл до кондратия двух лаборантов. После того случая пришлось прослушать небольшой разъяснительный курс от нашего корабельного кока, оказавшегося, как ни странно, наиболее компетентным специалистом по данному вопросу, и еще пару дней воздержаться от желания «заглянуть за угол».
Но сейчас случай особый. Я видел сплетение энергии вокруг моего друга, чувствовал самого Иллара в коконе, знал, что с ним всё в порядке, он доволен и, нет, не спит, а весь поглощён созданием сверхсложной сети, объединяя воедино разрозненные части мозаики из собственных и заимствованных органов. Откуда знал, не знаю. Чувствовал, что всё в порядке и всё тут.
Профессор с капитаном корабля стояли особняком и о чём-то говорили.
– Как он? – кивнув на висящий в центре кокон, сразу спросил я.
– Твой спутник чувствует себя хорошо и восстанавливается, – лишённым интонаций голосом поведал л-Гортар, – но для этого пришлось приложить много усилий.
– Надеюсь, он ничего не успел натворить? – зная возможности этого малыша, я бы не удивился чему-нибудь малоприятному.
– Ничего значительного. Лёгкий шок получил один из целителей, он уже в порядке. Нам пришлось прибегнуть к последовательной блокаде, чтобы не дать малышу навредить себе. Иллар вовремя осознал, что ему помогают, и дальше работа продвигалась быстрее.
– И ещё он обрёл утраченный разум, чего я, по правде сказать, не чаял дождаться, – вставил слово в диалог профессор.
– Полное восстановление функций займёт семнадцать часов, – продолжил л-Гортар, – всё это время Иллар проведёт у нас на борту.
Ничего себе, сколько ждать!
– Предупреждаю сразу о состоянии психики Иллара. Нам не удалось восстановить его память, это невозможно по причине полного разрушения. Пришлось пойти на замещение сознания переработанной системой мыслеобразов и ассоциативных связей людей, прибавив наши навыки в управлении энергетикой. Общие знания о вашем и нашем мире Иллар усвоил в достаточном объёме. Всё это означает, что придёт в себя он практически полноценным индивидуумом, но относительный уровень развития эмоционально-психологической матрицы понизился.
– Я немного не понял, он в каком возрасте примерно будет?
– Девять человеческих лет.
Я помню себя в том возрасте – ужас тихий. Стоп, а почему тихий, громкий, даже очень громкий ужас. Учитывая возможности «мальчика», мне придётся несладко. Ну, хотя бы всяких «почему» не предвидится – мозг Колобка теперь покруче иного компьютера и это я у него буду консультироваться, а не наоборот.
– Спасибо вам, – я не знал даже, как благодарить спасших разум моего друга существ.
– Это наш долг – помочь разумному. Ещё мы получили огромный опыт и новые знания, на осмысление которых уйдёт целая эпоха. Быть может, это позволит когда-нибудь приблизиться по развитию к Илларам, кто знает. Теперь у нас есть пример развития, к которому следует стремиться.
Покинув корабль, мы ещё долго сидели в кабинете профессора, обсуждая множество интересовавших меня вопросов. Ведь я не знал, нужно ли как-то обучать Иллара, что тому требуется для полноценного развития, как себя с ним вести и так далее.
Несмотря на абсолютную память, меня от обилия информации начало клонить в сон – организм намекал, что неплохо бы прекратить издеваться над собой, а ещё лучше пойти поесть и лечь спать.
Ещё раз поблагодарив за оказанную помощь и извинившись, я отправился в небольшое здание столовой, по пути представляя себе, как оно будет – встретить не просто живой комок плазмы, привязавшийся ко мне неизвестно почему, а разумное существо, наделённое характером и чувствами. Как-то мы поладим?
А, ладно, будем завтра выяснять это, а пока у меня есть и поважнее дела, например, хотелось бы знать, что вкусненького сегодня дают на обед.
