снега и земли, впиваются пули.
Борода перекатывается, оглядывается по сторонам, словно выбирая цель, и, припав на одно колено, начинает палить одиночными выстрелами.
Бам! Бам! Бам!
Боец стреляет, перемещая автомат по дуге, видимо, по быстро удаляющейся цели. Щелчок. Борода тут же падает на дно траншеи. Сергей слышит, как он дышит – часто, хрипло. Боец быстро меняет магазин. Глядя на мальчишку, роняет:
– Молись, пацан!
Приподнимается, смотрит куда-то вверх и выпускает несколько длинных очередей. Пламегаситель изрыгает огонь.
Бам-бам-бам!
Сухов никак не может понять, в кого он стреляет. Мальчишка слышит лишь нарастающий гул, а затем, уже совсем рядом, – звук работы крупнокалиберного пулемета, и пули, пробивая земляной бруствер, впиваются в грудь Бороды. Мужчина хрипит, забрызгивая изнутри кровью маску противогаза, и валится на дно траншеи. Шум от работы моторов удаляется. Неожиданно пацан замечает, что снайпер, улучив момент, чуть приподнимается, выглядывает из-за бруствера и мгновение спустя ныряет вниз. Сергей видит его безумные глаза, ему становится страшно.
– Лежи тихо, крысеныш, а то подохнешь, – шипит стрелок, переворачиваясь на спину и подползая к телу Бороды. Озираясь по сторонам, снайпер шарит по карманам бойца, быстро выуживает ключ от наручников. Секунда-другая, щелкает замок, и снайпер освобождает руки. Он подбирает «мосинку» и пистолет-пулемет из снега, тянется за автоматом Бороды, но, передумав, неожиданно спрашивает у опешившего Сухова:
– Что у вас с оружием?
– Чего? – переспрашивает пацан.
– Ты глухой? – рявкает снайпер. – Есть что посерьезнее автоматов? РПК, РПГ? В схроне прячете чего?
Сергей растерянно моргает, пытается собраться с мыслями, как вновь слышит приближающийся гул от работы винтов.
– Ходу! – охотник на людей хватает пацана за шкирку. – Ходу, ходу, кретин! Оба сдохнем! Давай к твоим друзьям!
Дважды повторять не приходится. Мальчишка и снайпер ныряют под трубы теплоцентрали и под их прикрытием ползут к телу Крыса, спинами чувствуя нарастающий гул.
– Замри!
Окрик стрелка заставляет пацана уткнуться противогазом в снег. Но из-за странного любопытства он все же приподнимается, поворачивает голову и смотрит вверх, отказываясь верить в происходящее. Сергей видит, что, едва не цепляя хвостовым стабилизатором крыши зданий, в их сторону двигается длинный сегментированный корпус, за которым тянется дымный след.
«Значит, Борода попал в это… – думает мальчишка. – Твою-то мать, что же это такое?!»
Сухов замечает в головной части диковинного летательного аппарата подвижную турель с пулеметом. Пацан уже чувствует, как очередь, выпущенная из крупнокалиберного оружия, рвет его на куски, но вмешивается его величество случай.
Из-за сильного порыва ветра аппарат проносится мимо. Три из четырех винтовых двигателей, установленных на коротких крыльях, поворачиваются, отрабатывают лопастями, и «тело» – почему-то именно это слово приходит на ум Сергею – зависает над домами, медленно разворачиваясь на месте.
Пацану кажется, что оттуда, с высоты, на них пялится бездушное механическое око. Он вспоминает кадры из фантастического фильма, где после ядерной войны летающие роботы-убийцы – «охотники», как их называли люди, – уничтожали все живое.
«Бред какой-то, – думает Сергей, – этого не может быть. Откуда здесь взялась такая техника?! Кто ей управляет?»
Мысли скачут, опережая друг друга. Сухов замечает, что ствол пулемета рыщет из стороны в сторону и, обведя траншею по дуге, вперивается в него черным зрачком дульного тормоза.
– Пацан, живо туда! – снайпер указывает на железобетонные лотки, сложенные метрах в пяти от них. – Прячемся!
Мальчишка перекатывается. Вместе со снайпером он с трудом втискивается в узкое пространство. Раздается грохот короткой очереди. Пули барабанят по бетону, со свистом рикошетят. Внезапно воцаряется тишина.
– Что это за фигня? – спрашивает Сергей у снайпера.
– А мне откуда знать! – отвечает он. – Похож на беспилотник – боевой дирижабль, только я про такие даже не слышал. Но здесь ему нас не достать.
– Беспилотник? – удивляется Сергей. – А кто им управляет?
Снайпер смотрит на него как на идиота.
– Сам подумай, пацан. Войсковых уже нет, а те, кто остались, прячутся, как и мы. Управлять такой штуковиной сейчас некому. Значит, полностью автономный. Поэтому и «тормозит» немного, «мозгов» не хватает обстановку оценить. Иначе мы с тобой сейчас не разговаривали бы. Опознавательных знаков не видно. Только номер на борту. Чей он, не понятно. Для чего нужен, тоже. Может, разведывательный, а может, диверсионный. Но палит лихо. Думаю, по датчикам движения наводится.
– А почему сейчас не палит? – интересуется Сергей, внезапно поймав себя на мысли, что общается со снайпером так, словно несколько минут назад он
