поединком.
— Больно весел ты, Грызак. Чему радуешься? — Ларс, в противоположность орку, сохранял печальное выражение лица.
— Разве неясно? Завтра заносчивому ублюдку не поздоровится, и я веселюсь от души, желая ему поскорее провалиться в преисподнюю. И парню на бой выходить надо весёлым и злым, а постная рожа и разговоры о неуязвимости его противника не способствуют хорошему настрою. Арвак, пошли выпьем? Угощаю! Заодно расскажу о Симларионе, чтоб ему пусто было, Молниеносном.
— Не против, только в гостевом посёлке. Я в бараке с троллями переночую.
— Добро! — стукнул меня по плечу, едва не вбив в мостовую, орк.
«Не возвращайся!»
Я вскочил с постели, озираясь в поисках крикнувшего предостережение зверомастера. Вокруг тонущая в полутьме предрассветных сумерек комната барака, встревоженные моим внезапным пробуждением дриады окружили меня полукругом, пытливо всматриваясь в глаза.
— Вам приснился кошмар, повелитель? — подала голосок каштановолосая Юния.
— Ф — фу, — с трудом выдохнул я, смахивая слипшиеся от пота волосы со лба. — Да, дурной сон. Всё в порядке, не волнуйтесь, девчата.
Вот почему не люблю спать — снится всякая чушь, спросонья чувствуешь себя сквернее некуда. То кровавые реки с усыпанными костями берегами, то аранья, кишащая змеями и ядовитыми насекомыми. Сегодня приснился Гвард, утопающий в тенях. Странно, он не звал на помощь. Наоборот, отгонял от себя. Последний крик резанул по барабанным перепонкам. До сих пор слышу, и нехорошо становится.
Потом я вроде бы перенёсся в заснеженную имперскую глубинку — поля, дома крохотной деревушки, грунтовая дорога. На снегу валяются деревянные обломки, камни из жилых и хозяйственных построек, где?то мычит ополоумевшая от страха корова. Людей не видать, как и верных спутников крестьян, пастушьих собак. Опустевшая полуразрушенная деревенька в объятиях завывающей зимними демонами вьюги, снег не позволяет определить давность произошедшего несчастья. Снежные пушинки бешено кружатся в воздухе. По насту, окутанные порывами наполненного снегом ветра, идут двое в плащах из звериных шкур. Лица, руки и ноги прячутся под ниспадающими на снег полами плащей. От странников веет холодом и мощью. Тот из них, что повыше, останавливается и поднимает взор, кажется, прямо на меня. Он смотрит из темного провала балахона, и взгляд его необычайно синих глаз полон потустороннего голода и жгучей ненависти. Они не люди, лишь натянули на себя оболочку смертных.
И вновь окрик зверомастера, призывающий не возвращаться. Куда? В аранью? В империю?
Я тряхнул головой, отгоняя врезавшееся в память видение. Кошмар, не более того. Дрной, ничего не значащий сон.
Волнуюсь я за Гварда. Не случилось бы чего плохого с ним. Сегодня же отправлю горцев и дриад в Пограничье, оттуда в Веспаркаст под временное распоряжение Марна Изверга. Вообще дел запланировано великое множество, надеюсь, управлюсь до заката. Спать уже не буду, да и не хочу. Нынешний сон следствие попойки у Грызака. Сморило меня всё?таки забористое вино орка.
— Юния, будь лапочкой, сбегай за ветчиной, хлебом, сыром и вином к старикашке Абнару. День предстоит тяжёлый, подкрепиться надо с утра.
— Слушаюсь, повелитель! — вверх взметнулись роскошные волосы поклонившейся дриады, и девушка упорхнула из комнаты, обдав меня ветерком, несущим аромат полевых цветов.
— С вашего разрешения, я закажу у Абнара еды для троллей, — вызвалась Камилла.
— А я принесу чистой воды и полотенец для вашего омовения, повелитель, — проявила инициативу рыжеволосая Эстер.
— Воды не нужно, сам пойду к колодцу. Полотенце туда принеси. Камилла, договоришься о еде и буди горцев, пусть готовятся покинуть гостевой посёлок.
— Уходим из Марадро, повелитель?
— Улетаете, если удастся нанять дирижабль до полудня. Не выйдет нанять, уходите пешком на запад, к границе с империей. Я задержусь до завтра.
Понятливые девочки, протестовать не стали. А хотят, вон, мордашки обиженные, чуть не плачут. Вчера еле отпустили меня в школу Единорога, и сегодня я подсознательно готовился к буре негодования. Пронесло.
— Вы цель и причина нашего существования, повелитель, — поникла Эстер. — Умоляю, позвольте нам остаться с вами. Ручаюсь, мы не создадим неудобств. Пожелайте того, и вы нас не увидите. Мы будем следовать за вами незаметно, смешавшись с толпой, и пожертвуем собой ради вас.
Поддержка лишней не бывает, однако, в случае поражения неохота отдавать девчат длинноухим. Нет, благодарю, вы со мной не останетесь. В Веспаркасте магини природы нужнее.
— Эстер, скажи, что с вами произойдёт, если я погибну?
— К чему столь печальные речи, повелитель? Вам грозит смерть? — испуганно спросила Камилла, срываясь в плач. Невозмутимые воительницы — рабыни светлых эльфов, блин. Обычные девчонки в душе, способные любить, ненавидеть и плакать.
— Смерть со дня моего появления в Лантаре сидит у меня на плече и ждёт удобного момента, чтобы забрать в Серые Пределы. Вы исполните волю повелителя после его кончины?
— Мы можем отдавать нашу жизненную энергию повелителю, отодвигая старость и смерть. Если повелитель преждевременно погибнет, мы выполним
