– Показания прибора – вот что я вижу, – раздраженно ответил Риман. – Геонав…
– Да парит он нас давно уже, твой геонав! Мы бы полчаса как от нее ушли, если бы…
– Арипов, отзынь, я машины вожу дольше, чем ты на свете живешь!
– Командир, да скажите вы! Вон же волна, уже близко совсем! Туда нельзя, блин, я такое видел тысячу раз, там самая жо…
– Риман, на два часа!
Но, похоже, решение Каверина довериться практическому опыту дикаря запоздало. Ким, наплевав на все предупреждения и отстегнувшись, вскочил и увидел, как усиленно Риман пытается рулить, и как фигово это у него получается.
– Не слушает, командир! Электроника…
– Вырубай! Иди на ручном!
– Уже вырубил, но аварийная сработать успела! Ведет на автомате!
Внезапно транспорт задергался, как паралитик, рыская носом и набирая скорость. «Ни хрена себе ведет!» – пронеслось в голове у Кима вместе с мыслью, что надо бы все же пристегнуть ремень. Он кинул быстрый взгляд на соседей: поразительно стрессоустойчивый Влас по-прежнему пребывал в своем меломанском трансе, а Индра, как и Ким, отстегнулся и стоял во весь рост, чтобы видеть происходящее в кабине.
– Пассажиры, немедленно вернуться на…
…И тут их накрыло.
Глава 13
На замке
Ким все же был механиком: он безошибочно понял, что транспорт больше не слушает управления. И у них не было ни секунды, чтобы подготовиться к тому, что началось.
Внезапно машину резко бросило в сторону, они разогнались, потом в момент встали, потом, кажется, ехали только на одном боку, задрав другой в воздух. Их мотало, швыряло и бросало; Ким упал на Власа, потом его ударило раненым плечом о борт и еще повозило туда-сюда. Изо всех сил он пытался вернуться в кресло, соображая наиболее профессионально развитой частью мозга, что там у транспорта с центром тяжести, и могут ли они опрокинуться вверх тормашками.
Насколько удавалось вспомнить – не могут, но и без того машине приходилось несладко: жалобные взвизги и завывания мотора были слышны даже сквозь изоляцию. Теперь они гнали во весь опор каким-то абсурдным курсом, вихляя змейкой и ежесекундно тормозя толчками, от которых съеденные только что мясо и хлеб запросились назад. Вдруг машина заложила красивый вираж по широкой дуге, моментально превратившейся в спираль, и, наконец, завертелась на месте, вокруг своей оси, все быстрее, быстрее, быстрее… Мир поплыл…
А потом все кончилось.
– Есть, – послышался сухой хрип.
Если бы Ким чувствовал, где у него руки, а где что, он бы похлопал Риману. Каким-то запредельным образом в этой свистопляске боец, как видно, сумел отключить автоматику – вместе со всеми системами. Теперь они, с опущенными шторками, которые Ким так хорошо смазал, стояли в полнейшей темноте. Но стояли.
Сбоку послышался стон и шебуршание, потом снова стало тихо.
– Личный состав, перекличка, – поразительно, каким собранным и уверенным был голос Каверина. Словно только что не происходило ровным счетом ничего особенного. От этого Киму сразу стало как-то спокойнее.
Бойцы по очереди называли свои фамилии, и первое «Арипов» прозвучало вполне бодро.
– Пассажиры, все целы?
– Ох, не соврать бы… – спустя секунду откликнулся Влас. – Приятель, привстань с ног моих, а?
Перегнувшись назад, Ким позвал:
– Кира, Рут, вы в порядке?
– О, в полнейшем! – немедленно отозвалась Рут. – А яйца-то в каком порядке – просто загляденье!
– Детка, это вряд ли яйца: они, помнится мне, были печеные. Но вот что касается сбирня, то задумка Бакура презентовать его нам в стеклотаре сейчас не кажется мне такой уж удачной.
Ким улыбнулся в кромешной тьме.
– Ино, в норме? – раздался голос капитана. А потом еще раз, настойчивее: – Ино!
Индра молчал. Ким услышал, как рядом с ним щелкает замок ремня, потом Влас выбрался из кресла и через несколько мгновений отозвался:
– Он здесь, дышит, но без сознания. Ого, неслабо его приложило…
Кабину осветили лучи фонариков. Влас приводил Индру в чувство до тех пор, пока не услышал негромкое, но отчетливое «отвали».
– Риман, доложите, где мы.
