– Великая империя Кордос – богатая страна. Ее жители совсем не бедствуют. Но скажите же, что конкретно вы можете предложить лично мне. – Толлеус специально выделил слово «лично», намекая тем самым на индивидуальный подход.
Оробосец слегка нахмурился, что-то прикидывая в уме.
– Я так понимаю, обычная пластика ауры вас не интересует? Вас что-то беспокоит? – наконец спросил он.
– Я старый больной человек, – как бы извиняясь, развел руками искусник. – Но я слышал, что чародеям под силу вырастить любой поврежденный орган… Я бы хотел новое сердце.
Внутренне сжавшись, Толлеус хищно уставился на собеседника, бдительно ловя малейшую реакцию. Даже если ему сейчас откажут, по интонации голоса, по паузе перед ответом, по дрожанию век он сможет многое понять.
Искусник и в самом деле многое понял: чародей растерялся совершенно искренне. Вот только что был уверенный в себе хозяин, а теперь – не сдавший экзамен на ступень ученик.
– Наши методы несколько иные… – с трудом нашелся Примус. – Мы восстанавливаем органы через ауру. Так лучше и безопаснее для пациента. И дешевле, что немаловажно.
– Лучше, говорите? – скептически протянул Толлеус. – Дешевле?.. Ну скажите, во сколько мне обойдется ваша помощь.
– Не сомневайтесь, все сделаем в лучшем виде и лишнего не возьмем. Пройдемте в кабинет, чтобы я мог исследовать ваше состояние более подробно.
Глава 15
Заклинатель чар Примус
Нечасто искусники забредают в чародейские школы. Точнее, никогда. И вот на тебе – на ночь глядя явился один. Да какой! С незаблокированным жезлом. Значит, работник посольства. Иначе в Оробос не пустят. Значит, лицо насквозь официальное и априори враждебное. Искусник пришел якобы полечиться, как простой клиент. Приди он с наглухо закупоренным жезлом, малюсенькая вероятность правдивости такой истории была бы. Но не в этот раз! Даже смешно со стороны Кордоса допустить такой прокол. Хотя эти искусники сами не свои, когда речь идет о посохах. Носятся с ними, как младенцы с мамкиной титькой, и изо рта, то есть из рук, не выпускают. Наверное, даже спят с ними, обнимая, как женщину.
Так зачем явился старик, нафаршированный спрятанными под одеждой амулетами так, что еле ходит? Понятно зачем: провокация. Что-то затеяли эти искусники, и это совсем не к добру. Особенно для него – дежурного по школе чародея. Отчего бы старику не прийти завтра или вчера, когда Примус был дома с женой и детьми?
Выбор времени также понятен: поздно вечером, когда координатор уходит домой и внутри остается народу всего ничего.
Целая смена прошла без происшествий. Так, сущие мелочи: двое учеников подрались, да еще один наступил на хвост волку-посланнику, за что и был укушен. И все. Вечер, когда все разошлись по домам, не обещал проблем, и Примус с чистой совестью удалился медитировать в своем излюбленном месте на камне у пруда. И вот теперь явился гость. Первой мыслью было вообще не пускать искусника на порог. Впрочем, дежурный тут же взял себя в руки: сегодня он отвечает за школу и справится с любой проблемой. Пусть он, как и все чародеи, вспыльчив и импульсивен, но контролировать себя умеет. Отбросив панику, Примус тщательно взвесил ситуацию.
Во-первых, не надо рубить сгоряча, не разобравшись как следует и лично не взглянув на человека. Тут ведь как бывает? Вроде бы примешь решение, а потом посмотришь, и появляется предчувствие. И будет оно вернее любого авторитетного мнения.
Во-вторых, здравый смысл подсказывал, что если это какая-то провокация, то вполне возможно, что от Примуса и ждут именно того, что он не примет искусника. Вроде бы ничего страшного, все в рамках закона, но политика – дело тонкое. Извратят и повернут все так, что только держись. Лучше уж не брать на себя такую ответственность. Назвался клиентом? Пускай заходит, свой вопрос озвучит. А там, глядишь, и разрешится все как-нибудь. Послушает, посочувствует дежурный и назначит встречу на завтра. А там пускай координатор расхлебывает.
Была в голове мыслишка, что неплохо бы вызвать координатора прямо сейчас. Чародей даже сосредоточился, настраиваясь на вызов школьного управляющего. Вот только несолидно это, ох как несолидно – чуть что, бежать за помощью к старшим. Такой поступок сразу низведет дежурного чародея в школьной табели о рангах на нижние строчки. Поэтому Примус, решившись, мысленно отдал команду волку открывать дверь.
Глядя через конструкт, тяжело составить впечатление о человеке, на которого смотришь. И дело тут не в искажениях или тусклых цветах – рассмотреть все можно в подробностях, просто приблизив «Око». Но все равно это всего лишь картинка, весьма неточно отображающая реальность. Одежда, черты лица, фигура – это просто отбрасываемая сущностью тень. Внешность, как известно, обманчива. То ли дело мимика, жесты, интонации – они могут сказать о человеке гораздо больше, если он не лукавит. Все это проявления внутренней сути, вырывающиеся вовне.
Хорошенько изучив их, можно узреть невидимое, скрываемое от посторонних. Но это долгий путь, ведь каждая личность многогранна и зачастую старается замаскировать одни проявления внутренней сути другими. Люди посвященные владеют иными способами познания. Когда странный визитер окажется напротив, тогда и можно делать точные выводы.
Чародей немного ошибся: вывод насчет искусника он сделал заранее. Еще до того, как тот шагнул в круг света. Едва уши Примуса уловили шарканье ног по камню и тяжелое пыхтение припозднившегося гостя, так сразу в воображении нарисовался образ страшного чудовища, надвигающегося медленно,
