— Бесспорно, — подтвердил юноша. Правда, не похоже, что он как-то испугался моего товарища. Задорно подмигнув мне, парень отвесил легкий поклон следователю и, что-то напевая под нос, бодро направился дальше по улице.
Я же, резко развернувшись, метнулась к двери. И едва следователь вошел в номер, накинулась с укором:
— Где ты был так долго? Я тут чуть с ума не сошла от беспокойства!
— Ну извини, — хмыкнул он и улыбнулся. — Получить аудиенцию, знаешь ли, не самое простое занятие, требующее определенного упорства. И даже не побоюсь сказать, некоего такта.
— И? — я в нетерпении сжала пальцы.
— И все получилось. — Винсент был явно доволен собой. — Ты готова?
— Настолько, насколько это возможно.
Я крутнулась, давая ему возможность оценить и прическу, на которую потратила почти два часа, имея в руках одну лишь расческу, и свежевыглаженное платье. Платье, кстати, было отдельной гордостью, ибо только Создатель знает, каких усилий стоило уговорить Марджи дать мне утюг.
— Неплохо, — он довольно цокнул языком. — В таком случае, терять время не имеет смысла. Пошли?
— Пошли.
Еще раз мельком взглянув на себя в зеркало, я положила руку на предложенный Винсом локоть.
— Запомни основные правила, — едва мы покинули номер, начал инструктировать он. — Общаться со всеми буду я. Ты молчишь и выполняешь все, что я скажу, даже если что-то покажется глупым или неясным. При необходимости лучше потом спросишь.
— Хорошо, — я кивнула.
— По дороге не оборачивайся и старайся не смотреть по сторонам. Взгляд ни на ком не задерживай. Пристальный взгляд считается признаком агрессии и вызова, так что лучше не провоцировать. Если все сделаем правильно, проблем у нас не будет, — завершил Винс, и мы вышли из гостиницы.
Уже после первых шагов в сторону выбранного моим спутником направления, я поняла, что наш путь лежит к промышленному кварталу. Тому самому, неблагополучному.
Учитывая, что небосклон вовсю полыхал алым от заходящего солнца, а тени стоящих вокруг однотипных зданий становились все более густыми, радости это, конечно, не принесло. Оставалось лишь надеяться на то, что Винс знает, что делает. Ну и на упомянутый им бандитский кодекс. Мол, раз сами пригласили — значит, не нападут.
«Хотя некоторые могут и не знать об этом приглашении…»
Поспешно отогнав от себя мрачную мысль, я сильнее сжала руку Винсента.
Рабочий день уже закончился, и народа вокруг практически не было. Мы шли по полупустым улицам, вдоль череды складов и заборов, а затем и вдоль речных доков. Потянуло водой и тиной. Ветер стал более прохладным и порывистым, так что приходилось постоянно то поправлять волосы, то придерживать платье.
Двигались быстро. Винсент явно хорошо знал местность, так как, не задумываясь, сворачивал в нужных местах и ни разу не придержал шага на развилках.
Как и просил Винс, я смотрела только вперед, хотя то и дело ощущала на себе пристальные взгляды местных обитателей: матросов, грузчиков и каких-то неопределенного типа личностей. Среди всей этой разношерстной, грязно одетой компании следователь в строгом темно-сером камзоле и я в нарядном платьице смотрелись слишком уж чужеродно. Однако, несмотря на общее неприкрытое внимание, к нам так никто и не подошел. Даже не окликнул.
Мы спокойно миновали доки и вышли на небольшую площадку, с трех сторон ограниченную стенами ангаров. Шагов двадцать в длину, и уперлись бы в тупик.
Небо окончательно стемнело, и площадку освещал лишь одинокий, поскрипывающий на ветру фонарь.
— Пришли, — Винс огляделся. — Нас должны встречать. Именно здесь.
— Раз должны — значит, встретят.
Внезапно раздавшийся из темноты мужской голос заставил меня вздрогнуть. А в следующий момент из тени ангара выступила на свет фонаря высокая фигура.
Одетый по последней столичной моде мужчина выглядел здесь таким же чужеродным, как и мы. Его камзольная пара явно была сшита на заказ руками не самого дешевого портного, а ботинки тонкой выделки с начищенными серебряными пряжками заставляли думать, что нас встречает, по крайней мере, виконт. Вьющиеся напомаженные локоны и белозубая улыбка, с которой мужчина подошел к нам, подтверждали: обладатель подобной внешности уделяет ей немало внимания.
— Господа, — он поклонился мне и кивнул Винсенту. — Мне приказано проводить вас к его величеству.
